– А, собственно говоря, никакую, – отозвался Питер, поднимаясь с корточек, а после обнял Иву и чмокнул ее в щеку: – Тела абсолютно физически нетронуты. Ни тебе следов от верёвки, чтобы не убежали, ни цепей, ни кандалов, ни-че-го. Даже отпечатков нет: ни ног, ни пальчиков.

– Это как это так это? – хитро сощурившись, спросила Элис, на что Питер лишь улыбнулся и ответил:

– А вот так это. Так что убийцей может быть и человек, и маг, и вурдалак и еще черте знает, кто и что. Вокруг тел следов никаких, а если даже тело сюда тащили, перед этим умертвив где-нибудь в другом месте, то следов не найдем: все дождем смыло.

– Что прямо ни единой царапинки, скажешь? – деловито поинтересовался Эльги, наклоняясь над трупом лысоватого немолодого мужчины с абсолютно белым лицом.

– Ни одной, – отозвался Питер: – Ни единого синяка, будто бы шел и прилег на полянку отдохнуть… Как видишь, навсегда.

– Следы сексуального насилия на девушке? – Эрих указал в сторону трупа девушки, лежащего чуть поодаль, на что Питер уверено отрицательно качнул головой:

– При ней, кстати, при одной только документы были. Пропуск из ветеринарной клиники. Голубушку звали Амелия Дженкинс.

Ива медленно обошла полянку по кругу, прислушиваясь к общему фону, но было глухо. Она присела перед другим мужчиной, уже молодым, темноволосым с широким шрамом на щеке. Она осторожно, словно бы он мог очнуться, коснулась его лба, пытаясь призвать посмертные воспоминания, но ничего кроме темноты перед глазами не было.

– Они пустые, – отозвалась она негромко, но Эрих обернулся на нее, внимательно глядя на то, что она делает: – Никаких воспоминаний, никакого фона, будто бы все это так и надо, – Ива пожала плечами и спросила: – Питер, какое примерное время смерти?

– Семьдесят два часа, плюс-минус.

– То есть трое суток они уже здесь лежат и несмотря на ливень почти каждый день, их тела не тронуты водой? Магический фон я вообще не чувствую, обычно для консервации трупов используют что-нибудь, а тут вон лежат как свежие.

– Знаешь, Ивушка, мне тоже странно, что все четверо как будто только остыли, а не три дня в воде и грязи пролежали, – пожал плечами Питер, – но мое дело нехитрое – осмотр. Это вы уже здесь по части магии рассуждать можете.

– Ничего странного не заметили, когда пришли? – поинтересовалась Ива, медленно обходя по кругу каждое тело и пытаясь поймать хоть что-то в эфире, но ответом была глухая тишина.

– Да пойди что-нибудь разбери под ливнем, – ответил Питер: – Нас ваш шеф выгнал сюда, словно бы тут гора трупов, как минимум десяток, как в зимнем деле, а тут всего-то…

– Думаешь, некроманты? – Ива посмотрела на Элис, которая задумчиво рассматривала воздух перед собой, но ведьма лишь качнула головой: – Некроманты после себя оставляют серьезный отпечаток, все-таки, это школа магии смерти. Тут бы все умерло, включая деревья, траву, цветы, – она качнула головой на редкие голубые цветочки в траве. – Это не некроманты, но и не вампиры, раз ни единой царапины.

– Жертвы не однородные, – пространно заметил Эльги: – Трое мужчин, разного возраста, одна молодая девушка… Как будто рандомный выбор. Они прям все маги?

– Ага, я больше тебе скажу, это скорее всего потомственные маги – отозвалась Элис, присела над трупом девушки и отогнула ворот рубашки: – Видишь, тут небольшой символ? Это школа Иллюзий,– она указала на витиеватый, чем-то напоминающий силуэт арфы, полупрозрачный знак: – А вот эти трое…

Элис присела полубоком, разглядывая остальные тела издалека, словно бы задумавшись, Ива присела перед светловолосым мужчиной и поступила также как Элис. Ей предстал значок, похожий на пламя.

– Этот боевой маг. У него на шее отметина в виде пламени…

– Школа Разрушений, – пожала плечами Элис, – а вон тот?

Она указал на темноволосого и, Ива, быстро переместившись к нему, отрапортовала:

– Отметина похожа на лист… Острый такой, с зазубринами.

– Лист? – удивленно переспросила Элис: – Ты уверена? Он такой тоненький или широкий?

– Тоненький, узкий. А что?

– Это школа Восстановления. Такие, как он, борются со всякого рода нежитью, поглощают темную магию и вообще, любого рода некроманты, даже совсем спятившие, обходят стороной магов этой школы. Таких ребят как он, не провести, если балуешься призывом мертвецов.

– А последний?

Эрих присел перед ним на корточки и произнес:

– Похожу на птицу, орел или беркут, не ясно.

– Школа Изменения. Ха, Ива, а это почти твой коллега, – заметила Элис: – Они обычно тоже умеют управлять материями.

– Так и что это дает? – отозвался Эльги:– Это не выходцы Академии?

– Нет, – Ива покачала головой: – Академия и Школы – это разное. Школы принимают только потомственных магов, грубо говоря, в роду должны быть все магами Школы Иллюзий, а Академия принимает всех магически одаренных на разные факультеты. Я с таким же успехом могла попасть на факультет Боевой Магии, но оказалась на факультете Разума после прохождения испытания.