Когда они приблизились к замку, мост через ров был опущен. Годрик выполнял свои обязательства. Бренельд заметно успокоился, хотя именно сейчас и был самый опасный момент. Погрохотав по дощатому настилу, кавалькада въехала в небольшой внешний дворик замка. Сейтер против воли напрягся, всматриваясь в темные закоулки у стен. Он приказал воинам держаться ближе, и всадники теснились в воротах, чтобы помешать закрыть их и разделить отряд. Но когда они заполнили внутренний двор так, что лошади уже топтались на пороге жилых помещений, Сейтер наконец расслабился. В отряде были самые лучшие бойцы Гретта и Гвардии, теперь им была бы не страшна любая атака.

Люди спешивались, лошадей уводили в конюшни. Сейтер спрыгнул с коня и направился ко входу в замок, где маячили силуэты слуг. Грандж вошел первым и, не встретив засады, отступил в сторону. Тогда Сейтер упруго взбежал по ступеням и прошел через тесный, бедно украшенный холл к небольшой группе людей.

В центре стоял худой человек среднего роста, волнующийся больше других; судя по красному орлу на зеленом камзоле — сам Годрик. Они никогда не видели друг друга и до этой встречи обменялись лишь несколькими письмами. Годрик протянул руку, и Сейтер потряс ее с изрядным энтузиазмом, отчего герцог заметно приободрился. По его лицу было видно, что хороший настрой разрешил множество сомнений, связанных с их договором.

— Я рад видеть вас в своем доме. Все приготовлено для ужина и, если позволите, я жду вас в зале как можно скорее.

— Конечно! — Сейтер просто сиял. — Покажите наши комнаты и, освободившись от этого, — он постучал себя по пластинчатому панцирю, — мы сразу присоединимся к трапезе.

Герцог подозвал мажордома. Но было еще кое-что, требовавшее прояснения.

— Мы же не увидим за столом тупиц и трусов, не способных разделить наши с вами устремления, или, хуже того, женщин?

Годрик кивнул:

— Как и договаривались, ваше высочество.

— Замечательно, — Сейтер улыбнулся еще шире. Все шло по-задуманному.

Герцог нервно оглядывал прибывающих греттских рыцарей: комнат в его замке, конечно, не нашлось бы и на четверть гостей.

— Мои люди будут ночевать в лагере, — поспешил объяснить Сейтер, незачем тому волноваться раньше времени.

— Благодарю за понимание. Мы не начнем без вас. — Годрик поклонился и направился в зал, беспрестанно оглядываясь на людей, заполняющих холл.

Пожилой мажордом вышел вперед и пригласил гостей наверх. В сопровождении трех десятков рыцарей они поднялись на один пролет, и Сейтер внимательно осмотрел коридор, сравнивая его с описанием Фронадана. Кажется, их вели к комнатам, где ранее располагался граф. Слуга указал на несколько дверей, и рыцари разошлись, чтобы привести себя в порядок. Когда Сейтеру показали его отдельные покои, он втолкнул туда Бренельда, пропустил охрану и плотно закрыл дверь.

Обстановка внутри была, наверное, одной из самых богатых в замке, но, конечно, не шла ни в какое сравнение с комнатами в Хаубере. В камине горел огонь, на полке стояли серебряные подсвечники, стены были целиком обшиты панелями, но поверх них висели простые узорчатые гобелены. А увидев на столе большое, не отскобленное до конца пятно от пролитых чернил, Сейтер откровенно расхохотался. Бренельд недоуменно обернулся к нему от камина, где пытался отогреть замерзшие руки.

— Здесь наш дорогой кузен попал в ловушку. Мы разыграем эту партию иначе. Грандж, — позвал Сейтер, бросая перчатки на стол и расстегивая ремешки на наручах, — коридор за поворотом ведет к казармам, поставь там как можно больше людей.

Капитан Гвардии кивнул и вышел за дверь, распоряжаясь греттскими солдатами. По голосам было слышно, что там находятся беренцы и они спорят с Гранджем, не имея прав на открытое столкновение. Это еще больше насмешило Сейтера, он побросал наручи в разные стороны и быстрыми, лихорадочными движениями принялся за ремешки у плеч. Один из гвардейцев бросился ему помочь.

— Может, лучше оставить это? — неуверенно спросил Бренельд, указывая на броню, крытую дорогим бархатом.

— Ха! Бояться каких-то деревенщин? Нет. — Сейтер освободился от нагрудника и остался в красном стеганом акетоне. — Этого вполне достаточно. Никто не посмеет сказать, что я был не на равных.

Глаза у Бренельда как всегда сделались восхищенными и в то же время испуганными. Да неужели ему и самому не хочется испытать свою силу? В кого он такой пошел, что не чует азарта? Они загнали эту дичь, как теперь не вцепиться ей в горло!

Под его молчаливым взглядом Бренельд закусил губу.

— Что если… если нас все-таки осудят?

Начинается!

— Победителей не судят. Людям нужно, чтобы кто-то добыл им победу, детали не важны. — Сейтер развязал шнурок латного набедренника, гвардеец возился с ремешком на голени. — Они не хотят знать, как строится новый мир, иначе даже наш отец уже не показался бы им Светлым. — Гвардеец не поспевал и схлопотал тяжелый подзатыльник. Сейтер рванул ремешки под коленом, сбрасывая последние латы. — Не трясись. Просто делай то, что я говорю.