Время шло, ускользало. Призывы к гвардейцам оставались без ответа, капитан не приходил.

Проклятье!

Фронадан отъехал подальше от взволнованных валенийцев, прислушиваясь к малейшим звукам сверху, из-за трех колец стен. Ему чудился какой-то гомон, а может, это был только ветер. Что-то кратко звякало: мечи или молотки кузнеца. Он продолжал прислушиваться.

Нечто изменилось в слабом фоне звуков. Нарастали голоса, громкие, тревожные. Клацали по камню латные ботинки. Караульные окликнули прибывших, но ответа не последовало, затем наверху завязалась какая-то возня, звякнуло оружие, и — Фронадан не поверил своим глазам — створки ворот стали открываться. Не раздумывая, он бросился в образовавшуюся щель, увлекая за собой валленийцев. Ловушка или нет — все лучше, чем бесплодно царапаться в двери, за которыми остался наедине с Сейтером король. Честный бой решит, чья возьмет, даже если их ждет засада.

Но во дворе за воротами никого не было. Фронадан оглянулся на стену посмотреть, кто помог им — в темноте мелькали лишь красные накидки Гвардии, один из гвардейцев отсалютовал ему. Что ж, кто-то еще верен королю, а не изменнику!

Лошадка получила шпор и понеслась к воротам в средний двор, одна их створка была приоткрыта и заклинена сломанной в петле алебардой. Фронадан соскочил с седла, рядом спрыгивали латники, устремляясь к тесному проему.

Впереди отчетливо слышался звон металла о металл и крики, Фронадан налег на створку и ворвался до двор первым. Дрейгельд и Фартегард едва поспели хоть как-то прикрыть его с двух сторон.

В другом конце двора, у самых ступеней замка, солдаты в белых налатниках Тагара смешались в бою с воинами в красных накидках. Стервятники Хеймдала!

Фронадан кинулся бегом через двор, за ним стеной сомкнулись валленийцы. Они бы так и врезались в белый отряд, если бы из гущи боя не выскочил вдруг сам граф Хеймдал. В заляпанной кровью белой накидке он рубил налево и направо, рыча: “Предатели!”, а увидев Фронадана, поднял забрало и воскликнул:

— Валлени! Слава Единому, это вы!

Латник в красном, хрипя, упал к его ногам, пронзенный мечом между ключиц, и Фронадан различил на львином налатнике золотую звезду Сейтера.

Что, демон побери, здесь происходит?

Он вскинул руку, не дав Дрейгельду с наскока проткнуть Хеймдалу горло, остальные его люди налетели на тагарцев, смешав синие цвета с красно-белыми в полный хаос. Звон накрыл двор плотным шумом.

— Назад! — крикнул Фронадан своим валленийцам, отчетливо видя вблизи звезды на красных налатниках. Все это были люди Сейтера, изменники, а Хеймдал — демон-Хеймдал! — убивал их своими руками.

Один из бойцов со звездой врезался в Эвана, считавшего, что их враги — люди в белом, и черканул кинжалом его бок, целясь в открытую подмышку. Фронадан свалил его ударом ноги на землю и рассек открывшееся бедро.

— Красных! — закричал он, — дави бойцов Сейтера!

Хеймдал сверкнул улыбкой на грязном от пота и крови лице, и бросился туда, где двое в красном насели на Стерлиса. Услышав господина, валленийцы спешно разворачивались, но пропущенных мгновений хватило, чтобы потерять троих убитыми и получить немало раненых. Фронадан примкнул к своим латникам, теснящим людей Сейтера, проклиная все на свете и одновременно благодаря Хеймдала. Тагарцы бились рядом, нервируя белыми накидками, которые граф, как разъяренный бык, уже наметил как цели, но они наносили удары по изменникам, и защищали его так же, как своего господина. Мир перевернулся.

Красный отряд был наконец разбит. Стерлис, Эван и Фартегард окружили Фронадана, не доверяя тагарцам, не понимая, что происходит, готовые к любому повороту. Фронадан понимал. Хеймдал вовремя поменял сторону.

— Скорее! — Граф взбежал по ступеням к закрытым дверям замка.

Хеймдал встал рядом:

— Нас вытеснили, но внутри должны быть мои люди! — Он заколотил рукоятью меча по обитой железом двери. — Эй! Эй! Видгар!

Никто не ответил. На лице тагарца впервые отразилась неподдельная тревога. Фронадан оглядел двор в поисках какого-нибудь тарана.

— Тащите скамьи из церкви. И найдите в кузне зубило с кувалдой для этого. — Он указал на железные полосы оковки дверей.

Хеймдал продолжал стучать, и Фронадан молил Единого, чтобы его сообщники, какими бы стервятниками ни были, находились в добром здравии и открыли дверь.

Симель прислушивалась. Шум стихал, солдаты перемещались ниже, на этом этаже все было кончено. “Нужна подмога!” — крикнули снизу, несколько человек протопали к лестнице, но кто-то задержался на пороге спальни.

— Проп… пусти… пусти меня! — Это был голос Ольмерта, но слова произносил как будто пьяница из-под забора.

— Сир, позвольте, я вас уведу.

— Я… иду!

Раздался грохот падающего тела в доспехах. “Вот надрался”, - зашептал раздраженно один голос. “Командир!” — издевательски добавил второй.

Симель видела из-под простыни латные колени и ладони, упершиеся в пол. Сира Ольмерта не брала никакая выпивка, временный командир Гвардии не мог надраться. Он мог быть только отравлен.