— Ровно двенадцать дней назад Годрик прервал свое уединение, — начал граф. — Он пришел ко мне ночью и в болезненном припадке сообщил, что собирается короноваться как единоличный правитель беренских земель.

— «Собирается», — повторил Вилиам. — Это его слова?

— Да, сир.

Король молча кивнул, продолжая смотреть в окно.

— Герцог был невменяем. Он понимал, что требует невозможного. Получив отказ, он сбежал, а на меня напали два десятка его солдат. По счастливой случайности мои люди успели прийти на помощь.

— Чего он ждал?

— Я не смог это узнать, ваше величество, — ответил эмиссар. Симель чувствовала, что он принимает раздражение короля на свой счет, но была уверена, что в действительности это не так.

— Когда следующим утром я отправился обратно, то вызвал герцога на поединок, чтобы решить проблему силой. Но он успел бежать. После этого я покинул Берению, отдав необходимые распоряжения по гарнизонам.

Вилиам кивнул, склоняя голову набок, как если бы к чему-то прислушивался. Ничего не говоря и не глядя на графа, он развернул небольшой свиток с последним беренским докладом и погрузился в чтение.

Эмиссар замолчал, хмуро глядя в пол. Несколько раз он поднимал голову, собираясь что-то сказать, но так и не решился прервать тишину. Король взглянул на него, на миг отвлекшись от пергамента:

— Прекрати. Ты виноват во всем этом не больше, чем я сам.

В комнате снова повисло молчание, нарушаемое лишь тихим стуком — замерзшая птаха попробовала клювом стекло. Вино начало подкипать и Симель захлопотала над кубками.

Она знала, как тяжело дался королю разговор с Лотпрандом об отправке войск под видом поискового отряда. И хотя принц не выразил ни тени сомнения в том, что нужно слегка нажать на беренцев, самого короля терзали сомнения. Он откладывал дату отъезда, все не решаясь на этот шаг — после Объединительной войны Корона ни разу не выступала против своих подданных.

Сегодня в нем что-то переломилось, и потухший взгляд изрядно напугал Симель. Она горько сглотнула и подошла к постели Вилиама, протягивая поднос с вином. Король взял кубок и сердито свел брови — похоже, он угадал ее мысли. Смущенная своей жалостью, Симель отступила на шаг и склонилась перед эмиссаром. Тот сомкнул руку на кубке, но не поднял его. Поднос отяжелел, и Симель встретилась с графом взглядом. Темные глаза внимательно смотрели на нее с обветренного лица, в них читалось подозрение. Он не понимал, кто она и почему не отослана прочь на время разговора. Изобразив очередной поклон, Симель опустила поднос и отошла, а валлениец сжал кубок, разглядывая на металле стенок красные блики.

— Прошу тебя, — сказал Вилиам, указывая на вино, — подкрепи силы.

Его слова прервал неприятный скрип — птица сорвалась с карниза и, мазнув крылом по стеклу, тяжело полетела к Северной башне. Проследив за ней, Вилиам снова взял бумаги и свернул их тугой трубкой. Казалось, он разрешил для себя некий важный вопрос.

— Итак, сегодня же состоится военный совет. Я хочу, чтобы ты во всех подробностях рассказал о событиях при дворе Годрика Беренского и ответил на некоторые вопросы. Так что сейчас можешь быть свободен.

Если граф и хотел сказать что-то еще, то было уже поздно. Одним глотком он проглотил вино и встал.

— Прежде, чем ты уйдешь, — продолжил Вилиам, — я хочу поблагодарить тебя за помощь, оказанную Короне.

Эмиссар приложил к сердцу правую руку:

— Служу вашему величеству.

Король жестом отпустил его и повернулся к Симели:

— Посмотри, открыты ли гостевые покои. Если нет, пошли за ключником. Затем позаботься, чтобы все знали — сегодня я спущусь в Тронный зал. Это все, — он отвернулся, показывая, что аудиенция завершена.

Поставив на лекарский стол свой кубок, граф направился к выходу. Симель сняла с решетки у камина плащ и, подав его эмиссару, первой выскользнула за дверь. Почувствовав идущий от ткани жар, валлениец коротко кивнул:

— Благодарю.

Симель присела на ходу в неком подобии реверанса. Она была рада хоть чем-то помочь этому усталому человеку, но еще больше удивлена тем, что он нашел в себе силы благодарить служанку.

Наконец, проводив графа и убедившись, что комнаты уже готовят, Симель пошла в обход гостевых этажей. Благородные лорды в столь ранний час еще видели сны, и только герцог Гронард оказался на ногах. Услышав, что приехал граф Фронадан, он тут же попросил отвести его к нему, и, когда со всеми делами было покончено, Симель вернулась наверх.

Вилиам сидел, постукивая свернутым пергаментом по ладони. В комнате все еще витал холодный зимний аромат: пахло свежим снегом и льдом, морозом, солнцем, лошадьми. В окна просочился свет нового дня, но теперь он уже не казался таким ярким, как утром.

— Ваше величество? — Симель остановилась у окна. Король поднял на нее взгляд и некоторое время они молча смотрели друг на друга.

— Признаюсь, в первое мгновение я поддался малодушному страху за собственный покой. Но в следующий раз оставь свою жалось при себе, — Вилиам говорил спокойно, но щеки Симели залила горячая краска — она чувствовала, что позволила себе слишком многое. Король принял это как извинение и продолжил: