Генерал встал из-за стола и, держа перед собой бумагу, прочел ее содержание:

– За не санкционированный командованием самовольный вылет из аэропорта «Тушино» в ночь с двадцать шестого на двадцать седьмое мая тысяча девятьсот тридцать девятого года, в направлении Калинин [23] – Ленинград, полковника Коврова подвергнуть дисциплинарному взысканию в виде заключения его под арест на гарнизонную гауптвахту сроком на трое суток. Командующий военно-воздушными силами генерал-полковник Смушкевич.

Генерал закончил читать. Положил листок на стол и распорядился:

– Сдайте личное оружие, портупею и наручные часы.

– Часы-то зачем? – изумился Ковров. – Вы чего думаете? Я на ремешке повешусь?

– Так полагается, товарищ полковник, – мягко пояснил генерал.

Утром Галина вышла из гостиницы, остановилась, соображая, в каком направлении может быть Александринский театр, сверяясь с планом, кем-то нарисованным ей на клочке бумаги. Была она бледна, с опухшими веками – явным признаком бессонной ночи. Проходя мимо газетного киоска, остановилась. Обычный киоск: газеты «Правда», «Известия», «Ленинградская правда», «Комсомольская правда», «Гудок», «Красная звезда», «Смена», «Литературная газета» и «Красная новь». Все четырехполосные, с мельчайшим шрифтом. Журналы: «Огонек», «Работница», «Крестьянка», «Чиж» и «Костер».

За квадратными, похожими на дачную веранду, окошечками ларечной витрины располагались фотооткрытки: слева летчики, Герои Советского Союза, справа актеры и актрисы советского кинематографа.

Галина купила открытку с изображением своего мужа.

– Этот хороший, – мать положила фотографию Коврова на столик, – чистый.

Потом добавила:

– Сильный… он в Москве?

– Здесь, в Ленинграде, – устало ответила Галина.

– Почему же не пришел? – удивилась мать.

– Его арестовали вчера, – коротко пояснила Галя.

У мамы выпала из рук ложечка с мороженым. Она побледнела.

– На трое суток. За воздушное хулиганство, – поспешила успокоить Клавдию дочь. – Он без разрешения ночью на самолете прилетел сюда… за мною.

– Красиво, – подняла брови мать. – Ты его любишь, – поставила она диагноз, пристально глядя на дочь.

– Я его очень люблю, мама, – как-то очень спокойно и жестко подтвердила дочь.

Они сидели на балконе под десятью колоннами классического ордера Александринского театра, где было устроено летнее кафе.

Внизу, прямо под ними, за огромной статуей Екатерины Великой, проезжала кавалерийская часть Красной армии с духовым оркестром впереди.

Впереди своего оркестра ехал дирижер: одной рукой он держал повод коня, а другой дирижировал, не оборачиваясь при этом к своим музыкантам.

– Почему ты не написала мне? – продолжила тягучий разговор мать.

– Мы вчера женились, – как будто извиняясь, ответила Галина.

– А познакомились?

– Позавчера.

– Такое бывает? – сама себя спросила мать.

– Да, – ответила дочь и первый раз за сегодняшний день улыбнулась.

Мать отодвинула от себя вазочку с недоеденным мороженым, достала из сумочки пудреницу и маленькое зеркало, внимательно осмотрела себя, два раза провела по щекам пуховкой и разрыдалась…

– Мама! Мамочка! – кинулась к ней испуганная Галина. – Что с тобой, родная? Скажи мне, пожалуйста! Это я? Это из-за меня ты плачешь?

– Из-за тебя… – подтвердила мать, лихорадочно роясь в сумочке в поисках платка. – Из-за тебя! – повторила она.

– Я тебя обидела? – еще больше испугалась Галя.

– Ничем ты меня не обидела, глупая! Ничем! – всхлипывала мать. – Просто я счастлива! Я счастлива за тебя! Понимаешь?

– Нет, – заплакала Галина.

– Ты прости меня, доченька! Прости, ради бога! – просила мать. – За то, что в Москву не забрала, за то, что увидела тебя только в семь лет, за то, что ты отца не видела никогда, за то, что я так мало времени и внимания уделяла тебе, за то, что обижала тебя, за Антон Григорьевича… мне трудно было, доченька, надо было жизнь устраивать… жить как-то… А вот теперь… какая же ты у меня стала! – вдруг затихла мать.

– Какая? – счастливо улыбнулась Галина.

– Как звездочка! Звезда!

На Московском вокзале Галина склонилась к окошечку билетной кассы и почему-то сразу же, заискивая, попросила невидимого кассира:

– На «Красную стрелу», если можно, билет на сегодня.

– Не можно, – последовал ответ.

– Нету? – наивно спросила Галя.

– На «Красную стрелу» билеты продаются только по спецпутевкам, – назидательно ответило окошечко.

– А на что есть? – спросила Галина.