– Неплохо, – вздохнул он. – Ты молодец! Раз Владов выполнил за меня мою работу, мне остается оттачивать твое умение. Попробуешь еще раз?

Алиса быстро закивала, ерзая на стуле.

Они тренировались всю неделю, сидя в старом сквере около дома. Выбрали самую тенистую скамью, приходили сразу после завтрака, прерывались на обед и возвращались только перед ужином. Алиса подолгу сидела, слушая звенящую тишину. Иногда удавалось ухватить обрывки слов, иногда вообще ничего. Голос мог говорить громко и четко, а мог заикаться и исчезать, словно плохая связь. Кирилл дремал, откинувшись на спинку скамьи и сложив руки на животе. Всю неделю он только и делал, что сидел неподвижно, иногда корректируя ее. Алиса тренировалась до потери пульса. Ей нужно было услышать голос так же отчетливо, как в тот день около Кристины. И она пыталась добиться этих результатов даже ценой усталости, головных болей и бессонницы. Порой вечером ей приходилось подниматься к Кириллу и просить у него обезболивающее. На пятый день он принес ей пачку таблеток, протянул с таким видом, словно вручал приз и подмигнул.

К концу недели Алиса смогла услышать отчетливое «помоги мне» и «я не должен встречаться с той девушкой сегодня». Последняя фраза произвела на нее впечатление своей длиной. Обычно три-четыре слова были ее пределом. Вести диалог с душой не удавалось, но Кирилл сказал, что это будет следующим этапом.

– Прервись, – попросил наставник, когда закатное солнце коснулось крыш домов. – Голова заболит.

– Я буду слышать их без настройки?

Алиса семенила следом за ним в сторону Хранилища. Кирилл тепло улыбнулся, протянул руку и ласково потрепал ее по голове. Она привыкала к этому жесту, который у наставника был за похвалу, поддержку и добрый укор.

– Конечно, будешь! Поверь, однажды ты спросишь, когда они замолчат. Ты молодец, у тебя хорошо получается. Пойдем ужинать.

– Я не хочу, – Алиса оттопырила нижнюю губу и посмотрела на него. – Пойдем гулять? Пожалуйста! Я всю неделю торчу на этой скамье и слушаю!

– Какая шустрая, – усмехнулся Хранитель. – Всё гулять!

Алиса состроила невинное лицо и похлопала ресницами. Кирилл рассмеялся, покачав головой.

– Ладно, убедила. Пойдем.

Закат пылал, отражаясь в окнах. Теплый ветерок гладил листву, гонял мусор по асфальту. На алом небе заблестели первые крохотные звездочки.

– Всегда думала, что чудесные спасения – дело рук высших сил или судьбы, – побормотала Алиса, заглядывая в окна первых этажей.

– И их тоже, – кивнул Кирилл. – Есть много историй, как телефонный звонок спас человеку жизнь, как ребенок заболел, собака сбежала, температура поднялась. Здесь вмешивается судьба, не привлекая нас с тобой. Обычно это происходит с людьми, которые живут в ладу с собой и обладают хорошей интуицией. А если человек глух и упрям, вступаем мы. Тот же знак судьбы, но уже без шанса отмахнуться. А бывает, что люди сами помогают другим неосознанно. Они потом говорят что-то вроде «я почувствовал, что должен это сделать». У таких людей сильная интуиция, и они могут чувствовать почти как Хранители.

Они брели вдоль дороги. Старые панельные пятиэтажки отдавали накопленное за день тепло. Мерно шумели машины, зажигался свет в окнах.

– Хранители повсюду, – продолжил Кирилл. Алиса начинала подозревать, что ему доставляет удовольствие рассказывать что угодно тому, кто будет слушать. – Это мы первыми реагируем на детей, которые несутся к дороге. Это мы замечаем, что к девушке пристает мужчина в вагоне метро. Знаем, кто самоубийца и первыми подходим к лежащему на улице человеку. Нас еще называют неравнодушными людьми.

– А мы просто знаем, что надо помочь! – улыбнулась Алиса, тут же стушевалась. – Вы… вы знаете…

– Мы, – покачал головой Кирилл с легкой улыбкой. – Ты и я.

Она улыбнулась и смущенно опустила глаза.

Ты и я…

Он был хороший. Действительно хороший. С ним было не страшно. Комфортно. Несмотря на то, что они с Артуром явно тянули Алису на свою сторону, она не меняла свое отношение к Кириллу и не замечала, чтобы наставник относился к ней плохо.

Он давал ей ощущение, что она там, где должна быть. Он изгонял призрак отца и былого величия родителей. Она чувствовала себя идущей по дороге, а не стоящей на обочине в пыли.

Дома их перехватил Макс и уговорил пойти к нему.

Хранители собирались играть в карты. Алиса отнекивалась, потому что не умела и не хотела отнимать их время ради своего обучения. Она забралась в кресло и сонно наблюдала за игрой. Стас постоянно проигрывал. Дима выпил слишком много и в конце концов уснул, откинувшись на спинку дивана. Алла недовольно оглядела его, поджала губы, но игру не бросила.

– Алиса, как дела? – поинтересовался Стас.

– Нормально, – пожала плечами Алиса, наблюдая, как Кирилл сосредоточенно перекладывает карты. Он явно проигрывал, хмурился и недовольно поджимал губы. – Слышу… уже…

– Попотел? – усмехнулся Стас, покосившись на друга.

Алиса опустила глаза на прожжённую сигаретой дырку в подлокотнике.

– Она сама весьма талантлива, – парировал Кирилл. – Макс, мешай карты нормально!

– Все так говорят, когда продувают, – усмехнулся Хранитель.

– Потому что ты мешать не умеешь!

– Когда карта шла, ты помалкивал, – съязвил Макс.

Артур опоздал на ужин. Махнул рукой, развернулся на пятках и взбежал на последний этаж. Всю неделю на его голову сыпалась работа, словно люди разом сошли с ума и искали смерти. Когда вечером Артур вытаскивал парня из-под колес машины, потому что тот перебегал дорогу в неположенном месте и вдруг решил прямо посередине принять телефонный звонок, у Хранителя сдали нервы. Он оттащил испуганного парня к краю дороги и ругал на чем свет стоит. Бедолага долго слушал его гневную тираду, а когда слова у его спасителя кончились, спросил все ли у него в порядке. Артур опешил, задумчиво уставился на парня, пока тот терпеливо ждал.