В конце недели Варвара разрешила ей сходить в столовую на ужин. Кирилл принес одежду, выбрав ненавистные Алисе джинсы и футболку с ужасным рисунком какого-то нелепого, явно отстающего в развитии лиса.

Пройдя через холл, она успела устать. Ее пошатывало, дыхание сбивалось. Хранители улыбались, махали руками, спрашивали о самочувствии. Алиса смущенно улыбалась и опускала глаза в пол.

После ужина Варвара осмотрела ее, померила давление и отпустила домой под ответственность Кирилла, пообещав приковать его к операционному столу, если с Алисой хоть что-то случится.

– Варианта два, – вздохнул Кирилл, когда за ними закрылась дверь в больничный отсек. – Или ты возвращаешься в палату, или ночуешь в моей квартире. Одну оставлять я тебя не могу.

Алису воротило от белых больничных стен. С другой стороны, переезд к Кириллу заставлял ощутимо напрячься. Она знает, что многие напарники живут в одной квартире, но не была уверена, что готова к такому шагу. И, возможно, мечтала о нем последнее время.

Отвращение к больнице победило, и Алиса поплелась за наставником, с трудом поднимая ноги и мучаясь одышкой. Лестничные пролеты издевались над ней, увеличив количество ступеней в несколько раз.

– На каком мы? – выдохнула Алиса, останавливаясь. – На двадцатом?

– Ты просто еще не восстановилась, – рассмеялся Кирилл, подхватив ее под руку. – Идем, почти победили. Чем хочешь заняться, сбежав из больницы?

Всю неделю ее единственной мечтой была ванна. Глубокая, надежная ванна вместо скользкого больничного душа с сумасшедшими перепадами давления. И большая, удобная кровать.

Артур почти дремал в кресле, поглядывая в телевизор. Рома лежал на диване, закинув ногу на спинку. Гриша и Леша увлеченно играли в карты. Кристина по-турецки сидела на кровати перекладывала свои собственные карты, хмурилась и кусала губы. Тимур лежал на животе рядом с ней, не отрывая глаз от экрана.

– Ненавижу фантастику, – проворчал Рома.

– Почему это? – возмутился Тимур.

– Потому что! Ты посмотри: они весь город разнесли! Вдвоем! Сколько людей погибло, потому что два мужика мерялись… силами! Им что, нельзя было устроить свои бои в поле? А если бы это было в реальности? Скольких бы мы спасли?

– Это потому что ты не умеешь абстрагироваться, – заявил Леша учительским тоном, внимательно изучая свои карты.

Он был, как всегда, задумчив и рассеян. Тимур шутил, что документовед даже спит с таким выражением. Темные жесткие волосы торчат во все стороны, за прямоугольниками очков внимательные зелено-коричневые глаза. Леша не был талантливым Хранителем, но держал под контролем весь документооборот в Хранилище. Библиотека, архив, карточки регистрации Хранителей, приглашения, деловая переписка, отчеты, договоры – всем этим заведовал он. Чаще всего Леша обитал в своем кабинете. Особенно, в дни, когда там работала Деметра, их астролог. Тогда Хранитель не покидал пыльное помещение, пока девушка не объявляла, что закончила и уходит. Все в доме знали, что Леша безнадежно влюблен в нее. Кроме самой Деметры. Артур подозревал, что она в курсе, но не подает вида. Гриша утверждал, что нет смысла подавать вид, если парень не делает первый шаг. Да, Леша был трусом.

– Абстрагироваться! – передразнил Рома писклявым голосом. – Слово-то нашел! Ты посмотри на экран! Люди! Тысячи людей! Десяти Хранилищ не хватит, чтобы спасти их! Всех убили! Фу! Ненавижу фантастику!

– Не мешай! – прошипел Тимур. – Я смотрю! И вообще! Там ни одного трупа не показали!

– Да, конечно! Все здания в центре города пустуют! Просто за океаном штат Хранителей раздут! У них же вечно то инопланетяне, то кто из воды выйдет, то супергерои мир спасут!

Гриша покачал головой с усмешкой, вытащил карту.

– Вон, Тимуру нравится, значит, там все сплошь работа Небесных.

– Я не задумываюсь о таком, – пожал плечами Тимур.

– Нет же! – воскликнул Гриша. – Что б тебя! Ты мухлюешь!

Леша улыбнулся, поправив очки:

– Я хорошо считаю.

– Я тоже считаю! Знаешь, что я считаю? Что ты мухлюешь! У тебя туз в рукаве был?

Документовед поднял голые до плеч руки и повертел ими на всякий случай.

– Ты просто не любишь проигрывать.

Гриша вздохнул, сжав челюсти, сгреб карты и принялся с остервенением перемешивать колоду.

– Значит, плохо мешаешь! Я сам! Отыграюсь!

Рома отвернулся от телевизора и свесился с дивана, заглядывая Леше через плечо.

– На что играете?

– На его гитару, – буркнул Гриша.

– Прохоров, зачем тебе седьмая гитара? – спросила Кристина, подняв голову.

– У него на каждую женщину по гитаре, – хихикнул Рома.

– Ты не понимаешь! – возмутился Гриша. – Она особенная! У этой двенадцать струн! Корейская! Настоящая фирма!

Ведьма сокрушенно покачала головой и вернулась к раскладу. Артур не отрывал глаз от телевизора, хотя был полностью согласен с Ромой. Похоже, это и есть профессиональная деформация: вздрагивать от смертей в кино.

– Я тебе ее так отдам, – улыбнулся Леша, раскладывая карты веером. – Она мне не нужна.

О любви Гриши к гитарам не знал только глухой и слепой. Хранитель умел играть десятки композиций, постоянно учил новые, часами мог сидеть над инструментом, как под гипнозом. Девушки бегали за ним стайками, умоляя сыграть для них и томно вздыхали. Летними вечерами Гришу можно было встретить во дворе в обнимку с гитарой, окруженным ценительницами его музыкального таланта. Правда, ценили они не виртуозность, а внешность самого гитариста. Гриша знал об этом, но делал вид, что не замечает ни поклонниц, ни их вздохи, а иногда и прямые попытки завязать отношения. Выбирал самую глупую и не проводил с ней больше одной ночи.