– Нет, ты точно мухлюешь! – взвыл Гриша. – Или карты крапленые! Я не проигрываю!

– Это твои карты, – улыбнулся Леша. – Ты сам их принес.

Хранитель обиженно глянул на него и отвернулся, сложив руки на груди.

– Я так никогда не выиграю у тебя гитару!

– Я же сказал: я тебе ее так отдам.

– Это будет не честно!

– Пусть это будет подарок, – пожал плечами Леша. – Все равно она мне не нужна. Только поклянись, что не будешь петь на ней свои матерные частушки.

– Он сыграет тебе мантры для медитации, – хихикнул Рома.

Леша покачал головой, отвернулся к Кристине.

– Что там? Деметра говорит, будет что-то.

– А пусть Деметра придет и со мной поговорит, – прошипела Кристина. – Будет. Что-то. И скоро. Что именно – пока не знаю. Деметра должна сказать, она же астролог, а не я! Почему она вечно тянет до последнего?

Она метнула на Лешу злой взгляд и отвернулась к телевизору. Деметра не любила ее. То ли боялась, то ли была еще какая-то причина. С того момента, как Кристина в их штате заняла место ведьмы, к которой обращается лично глава, Деметра резко поменяла свое отношение. Артур подозревал, что это была обычная зависть. Пока не было Кристины, все поклонялись только прогнозам астролога, ждали, умоляли, вздрагивали. А Деметре это нравилось, хотя она пыталась делать безучастно-строгое лицо. Когда среди них появилась ведьма, обращаться к ней стало проще и быстрее, а отвечала она охотнее. И Деметра заняла место человека, который просто делает прогноз, но вынуждена всегда ждать подтверждения от Кристины. Ее это раздражало. Они видели. Кристина пыталась с ней подружиться, но Деметра избегала этой дружбы, поджимала губы и спешила уйти. Артур просил отца как-то поддержать девушку, ведь они выросли вместе, а теперь поставили ее позади новой ведьмы. Отец лишь ответил, что за человека должны говорить его результаты. Гриша сказал, что Деметра зазнается, если дать ей место выше Кристины.

Алиса сидела на низком заборчике во дворе Хранилища и наблюдала, как Кирилл, Макс и Стас гоняют мяч по пыльному двору. Вторую неделю она жила в квартире наставника. Они читали, разговаривали, учили теорию. Он не разрешал ей работать, даже ставить щит, чтобы не тревожить еще не восстановившуюся психику. Каждый день перед завтраком Алиса показывалась Варваре и иногда Кристине. Кирилл отчитывался перед Александром постоянно. Алиса ужинала с главой и мамой, которая приходила в дом каждый вечер, наотрез отказываясь переезжать.

Алиса исподлобья разглядывала своего наставника, опуская глаза всякий раз, когда он поворачивался к ней. Она прятала улыбку, подмечая его короткие, рваные движения, его смех, азарт в глазах, то, как он проводит рукой по волосам, как говорит. Она не могла и не хотела остановиться. Не могла запретить себе смотреть.

Влюблялась. Сидела на заборчике, вытянув ноги вперед, и украдкой следила за Кириллом. В ее замершей позе было все слишком громко: интерес, восторг, радость. Она вся была пружинкой. Задень – выстрелит. И все слишком сверкало вокруг нее, искрилось ее энергиями. Покорил, конечно, покорил. Она вся – радость, оголенный нерв, седьмое небо, дрожь и предвкушение. Не откажет. Доверится. Вложит сердце в его руки…

Поздно.

Упустил момент.

Гриша обернулся, долго изучал ее, вздохнул.

– Покорил все-таки…

Артур не ответил. Ему было холодно. Его заметало снегом этим теплым августовским днем.

Он все понял.

И сам был пружинкой. Лишь при взгляде на нее…

Мир крошился и распадался. На его руинах вырастет не их любовь. Она бы и не выросла никогда… На что он надеялся?

– Кирилл видит твой взгляд, не показывай ему ничего, – шепнул Гриша.

– Все хорошо? – Кирилл сел возле нее, отер вспотевший лоб краем футболки.

– Да, – смущенно улыбнулась Алиса.

– Не скучаешь?

Она покачала головой. Он подмигнул ей, вскочил и вернулся к друзьям. Алиса вернулась к наблюдению.

Ей нравилось это: эйфория, дрожь внутри, стук сердца и бесконечно счастливое настроение. Ей нравилось то, как он смотрит на нее, как улыбается, как подмигивает, как говорит и двигается. Он был таким, как она мечтала, как думала всегда.

Но вызывает ли она у него такие же чувства? Иногда ей казалось, что да, вызывает. В его заботе, взгляде и движениях ей чудилась его привязанность, симпатия, его ответ ей.

Артур сверлил ее глазами. Она чувствовала, но не поворачивалась. Не хотела. Он раздражал ее сейчас, словно влез без спроса в личное пространство, нарушив все границы, какие мог.

– Я хочу работать! – заявила Алиса утром.

Кирилл подавился кофе, постучал себя по груди.

– Нет, – строго покачал он головой.

– Почему? Я хочу!

Наставник посмотрел на нее как на капризного ребенка.

– Еще мало времени прошло. Что тебе Кристина сказала?

– Что надо подождать еще неделю…

– Вот именно! Как ни странно, я не буду с ней спорить.

Алиса расстроенно вздохнула и сложила руки на груди, откинувшись на стену. Ее снова не пускали дальше двора, постоянно держали в поле зрения, словно она сейчас сорвется и сбежит работать в одиночестве. Иногда по ночам она слышала, как Кирилл заглядывает в ее комнату по несколько раз.

– Мы можем просто погулять, – сжалился наставник. – Без работы.

Алиса просияла, закивала.

– Сходи пока на завтрак, а я пойду к главе. Надо отчитаться.