— И все равно всё пошло наперекосяк, — Илона обхватила себя руками, словно пытаясь согреться. В искаженном пространстве действительно было холодно — реальность здесь словно остывала, теряя энергию, — Дима… он так изменился в последние годы. Словно одержимый. Эта машина… когда он начал улучшать ее по чертежам Гришина… она что-то сделала с ним. Со всеми нами.

— Власть развращает, — заметил я, создавая небольшой сгусток энергии для освещения. В его свете лицо Илоны казалось особенно бледным, — Особенно такая. Способность управлять самой удачей — слишком большой соблазн.

— Знаете, — она горько усмехнулась, — когда-то он был другим. Амбициозным — да, жестким — безусловно. Но в нем была… человечность. А теперь… — она покачала головой, — Теперь я его не узнаю. Особенно после того, как он отстранил Олега от наследования. Это стало последней каплей…

— Ради Дарьи?

— Да. Наш сын… он не идеален, я знаю. Проблемный, иногда вздорный… Унаследовал характер отца, но не его интеллект… Но отвергнуть собственного ребенка? — в её голосе прозвучала застарелая боль, — Мне страшно, Костя. За будущее. За Олега. За весь наш род. Мы зашли слишком далеко, и я не знаю есть ли путь назад.

— Путь есть всегда, — я огляделся по сторонам. Искажения становились все сильнее — реальность словно пульсировала, сворачиваясь сама в себя. Нужно было торопиться, — Но сейчас нам нужно выбираться отсюда. Это место… оно крайне нестабильно.

— Вы знаете, что это за место? — в её голосе появился искренний интерес, — Когда машина взорвалась, реальность словно…

— Сложилась сама в себя, — закончил я, наблюдая, как очередная волна искажений проходит по коридору, — Да, у меня есть некоторые предположения. И именно поэтому нам нужно торопиться. Нужно найти остальных и уходить, пока деформации не стали необратимыми.

Мы двинулись вперед. Илона держалась рядом, внимательно глядя по сторонам. Её каблуки стучали по полу, который то становился жидким, то затвердевал в причудливые узоры.

— Никогда не думала, что наши пути так пересекутся, — задумчиво произнесла она, — Знаете, когда-то я считала вас просто выскочкой, захватившим власть в роду Безумовых. Молодым наглецом, которому слишком многое досталось слишком легко.

— А теперь?

— Теперь я вижу, что в вас есть что-то… иное. Что-то древнее, — она внимательно посмотрела на меня, — Что-то, что существовало в этом мире задолго до появления наших родов… Я права?

Я промолчал. Илона была слишком проницательна — еще одно качество, которое я отметил, читая её Книгу Судьбы. Возможно, именно эта проницательность и привлекла когда-то князя Кривотолкова.

— Ваше молчание красноречивее любых слов, — она слабо улыбнулась, — Не волнуйтесь, я умею хранить чужие тайны. У меня большой опыт.

— Скажите, — я решил сменить тему, — что вы планируете делать, когда мы выберемся? Если выберемся.

— Когда, — твердо поправила она, — Не если, а когда. Я должна… мы все должны выжить. Чтобы исправить то, что натворили.

— Думаете, это возможно? После всего, что сделал ваш род? — я покачал головой, — Я лично не против, чтобы род Кривотолковых продолжил существование. Но если обо всем узнает Государь… а он узнает, свидетелей было слишком много.

— Должно быть возможно, — в её голосе появилась сталь, — Даже… если это очень не понравится Диме… Иначе… иначе все теряет смысл. Знаете, я много думала в последнее время. О том, как мы дошли до этого. О том, почему позволили жажде власти затмить все остальное.

Внезапно откуда-то донеслись звуки яростного сражения. Крики, вспышки магической энергии. Где-то совсем рядом шел серьезный бой.

— Похоже, мы не единственные, кто пытается найти выход, — заметил я, готовясь к действию, — Идемте. Возможно, там наши.

— Подождите, — Илона схватила меня за руку. Её пальцы были ледяными, — Еще кое-что. Если… когда мы выберемся… я хочу помочь. По-настоящему помочь. Исправить то, что натворил наш род. Вы… вы примете мою помощь?

Я внимательно посмотрел в её глаза. В них читалась искренность — возможно, впервые за все время нашего знакомства. Но был там и страх, и надежда, и что-то еще, более глубокое.

— Посмотрим, — ответил я, — Сначала нужно выбраться. А пока нам лучше поторопиться. Это измерение нестабильно, и чем дольше мы здесь…

Я не договорил — пространство вокруг снова содрогнулось, напоминая о том, что время на исходе. Мы поспешили на звуки боя, лавируя между искажениями реальности.

Перчинка осторожно продвигалась по искаженным коридорам особняка, то и дело останавливаясь, чтобы изучить пространство вокруг с помощью антенн. Её хитиновая броня тускло поблескивала в неверном свете реальности, где границы измерений странным образом переплетались между собой. В воздухе пахло озоном и чем-то еще — сладковатым, тошнотворным ароматом, который, казалось, исходил из самой ткани пространства.