Когда он подъехал, в доме было темно, хотя он ожидал увидеть свет в окнах холла и ванной на верхнем этаже. С цветами и конфетами Марш выбрался из машины и, хмурясь, направился к подозрительно затихшему дому. Девочкам пора было купаться, а Марси всегда строго соблюдала режим. Обычно в это время в водостоке шумела вода, но чаще он возвращался домой немного позже и редко слышал это.

Марш вставил ключ в замок, отпер дверь. В прихожей было очень холодно. Он включил свет, позвал Марси и дочек. Тишина. Марш положил цветы и конфеты на столик в холле и пошел по комнатам — заглянул в гостиную, затем в кухню, где на рабочем столе увидел две бутылки вина и воронку. В панике он кинулся наверх. Во всех комнатах было темно и пусто. На площадке второго этажа он вынул телефон, набрал номер Марси. И мгновением позже услышал звонок, тихий-тихий. Он спустился вниз и, прислушиваясь, пошел по коридору, проверяя комнату за комнатой, пока наконец не сообразил, что звук доносится из чулана под лестницей. Он дернул дверь: закрыто, ключа в замке нет.

— Марси, Марси, что случилось? Ты здесь? — закричал Марш, барабаня в дверь. Ее телефон умолк. Марш снова набрал номер жены и услышал ответный сигнал. Он бросился по лестнице в свой кабинет на верхнем этаже, в выдвижном ящике отыскал связку запасных ключей, снова сбежал вниз. Стал судорожно подбирать ключ — и тут услышал глухой стук и стон.

— Черт возьми, вот черт. Я здесь, любимая, я здесь. Проклятье! — крикнул он, роняя связку на пол. Наконец нашел нужный ключ, открыл дверь. И обомлел. Марси, раздетая догола, со связанными руками и нейлоновым чулком на голове, лежала ничком под бойлером. Он кинулся к ней, помог подняться, осторожно снял с головы чулок и вынул изо рта бюстгальтер.

— Девочки! — просипела она, давясь слюной, задыхаясь: — Где девочки?

В кабинете для допросов № 1 полицейского участка Луишем-роу не было ничего лишнего, только стол и стулья. Эрика и Мосс сидели напротив Мариэтты Хоффман и ее адвоката. В ярком освещении Мариэтта Хоффман выглядела ужасно. Длинные темные волосы в полном беспорядке, кожа сухая и бледная. На губе — герпес, под левым глазом — исчезающий синяк. От нее несло хлоркой и потом.

— Для протокола: сейчас 6:57 вечера, 26 ноября. В кабинете для допросов № 1 присутствуют: старший инспектор Эрика Фостер, инспектор Мосс, дежурный адвокат Дональд Фробишер и Мариэтта Хоффман.

Мариэтта поменяла положение на стуле и посмотрела на камеру в углу кабинета.

— Можно закурить? — спросила она.

— Нет, нельзя, — ответила Эрика, открывая папку.

— А электронные сигареты? У меня есть одна с собой…

— Тоже нельзя.

— А что можно-то?

— Можно подтвердить, что вас на самом деле зовут Дженис Элиз Киркхэм, что вы родились в 1963 году в Литл-Даншире, близ Кембриджа.

Мариэтта вскинула голову и с вызовом посмотрела на нее.

— Но Дженис Киркхэм погибла при пожаре 29 ноября 1988 года… — Эрика открыла папку и вытащила два документа. — Для видеозаписи: я показываю подозреваемой вещественные доказательства под номерами 1886 и 1887. Это свидетельства о рождении и смерти Дженис Киркхэм. Вот, взгляните.

Мариэтта наклонилась вперед и посмотрела на выложенные на стол бумаги.

— Никогда о такой не слышала, никогда ее не видела, никогда с ней не была знакома.

Эрика кивнула и достала из папки еще один документ.

— Для видеозаписи: я показываю еще одно вещественное доказательство, под номером 1888. Это ваше свидетельство о рождении?

Мариэтта взглянула на документ.

— Мое.

— Вы родились 1 марта 1963 года, при рождении вас звали Мариэтта Элиз Макардл, а через три дня после появления на свет, 4 марта 1963 года, вы умерли?

— Что? Постойте-ка.

— Только что вы подтвердили, что это ваше свидетельство о рождении, — сказала Эрика. — Это подлинный документ, из архива.

— Нет, нет, тут какая-то ошибка.

Тогда Эрика вытащила поддельное свидетельство и положила его перед Мариэттой.

— Так кто же вы на самом деле?

Мариэтта наклонилась к адвокату, который невольно отодвинулся от нее, пока они совещались приглушенными голосами.

— Я — Дженис, Дженис Киркхэм, — ответила она.

— Нам также известно, что Макс Киркхэм — ваш сын, — сказала Эрика. — Тот самый Макс Киркхэм, который вместе с Ниной Харгривз разыскивается за убийство вашего бывшего мужа Томаса Хоффмана, а также Шарлин Селби, Дэниела де Соузы и еще одного человека, труп которого обнаружен в дренажной канаве неподалеку от шоссе М40. Его личность скоро будет установлена…

— А в чем вопрос-то?

— Почему вы солгали, когда мы опрашивали вас в октябре? Вы сказали, что ничего не знаете о смерти вашего бывшего мужа. Вы никогда не пытались разыскать Макса?

Мариэтта покачала головой.

— НЕТ. Не пыталась.

— Почему?

— Он — плод насилия. Мне не нужен был ребенок, который появился на свет в результате изнасилования. Дьявол изнасиловал меня, и я выносила его отродье…

Эрика с Мосс переглянулись.

Мариэтта навалилась на стол, приблизив к ним лицо: