На то, чтобы определить, в какие отделения архива обратиться и разыскать требуемые свидетельства о рождении, ушло несколько часов. Эрика чувствовала, как все притихли и с нетерпением ждут, когда принтер распечатает поступившие документы. Она разложила их на одном из столов, и все столпились вокруг.

— Итак, вот это свидетельство о рождении, которое Мариэтта Элиз Хоффман предъявляет при подаче заявлений на получение пособий на жилье и по безработице, а также при оформлении ипотеки, — сказала Эрика. — В нем говорится, что Мариэтта Элиз Макардл родилась 1 марта 1963 года в небольшой деревушке близ Кембриджа. Мать — Лора Макардл, отец — Артур Макардл… Оба родителя уже умерли, в 1979 году и в 1989-м. Из архива Кембриджшира поступило то же самое свидетельство о рождении. Видите — печать регистратора та же самая, подпись та же. И еще чернильное пятно в нескольких сантиметрах от печати… Но есть одно отличие: в этом свидетельстве указано, что Мариэтта Элиз Макардл умерла 4 марта 1963 года, через три дня после рождения.

— Посмотрите-ка: в свидетельстве о рождении, которое предъявляет Мариэтта, в графе, где указывается дата смерти, — едва заметный контур черного цвета.

В оперативном отделе повисло молчание.

— Итак, когда Дженис Киркхэм была отпущена под залог в ходе расследования дела о хранении наркотиков и ей светило длительное тюремное заключение, ее квартира сгорела, но при пожаре погибла не она, — размышляла Эрика.

— Кто там погиб, неизвестно, но полиция предположила, что это Дженис, и в протоколе записали, что ее нет в живых, — добавила Мосс.

— А Дженис, воспользовавшись удобным случаем, каким-то образом выправила себе поддельное свидетельство о рождении, свидетельство умершей новорожденной девочки и начала новую жизнь под именем Мариэтты Макардл. Впоследствии она сменила фамилию и стала Мариэттой Хоффман, — заключила Эрика.

Все в изумлении молчали.

— Нужно немедленно произвести обыск в ее квартире. Уверена, именно там отсиживаются Макс и Нина.

Вечер еще не наступил, но уже начинало смеркаться. Белый автофургон трясся на ухабах, катя по неосвещенным дорогам. Тишину нарушал только скрип «дворников» на лобовом стекле.

Нина сидела на матрасе в задней части машины. Рядом, свернувшись калачиками, спали девочки: Мия — под ее левой рукой, Софи — под правой. Все втроем они подпрыгивали на каждой выбоине. В маленькое окошко в перегородке она видела затылок Макса — в свете фар встречных автомобилей.

Нину поразило, что девочки так охотно пошли с ней, когда она явилась за ними в детский сад незадолго до обеда.

Конечно, им невольно помогла директриса Берил Донахью:

— Ах да, мама недавно позвонила и сказала, что вас заберет Келли, и прислала ее чудесное фото. — Она с улыбкой посмотрела на Нину. Нина улыбнулась в ответ. Девочки, похоже, благоговели перед директрисой и беспрекословно ей подчинялись. Они послушно взяли Нину за руки и пошли с ней по улице, свернули за угол. Больше всего их смущала необходимость идти пешком. Нина поняла, что они к этому не привычны: Марси всегда возила их на машине.

— Вот моя машина, — объявила Нина, когда они подошли к фургону.

— Такая маленькая, — заметила Софи, переминаясь с ноги на ногу.

— Это невежливо, — прошептала Мия, строго посмотрев на сестру. Из кабины вылез Макс, и его появление немного напугало девочек, хотя он улыбался во весь рот.

— Вот и хорошо, — произнес он и, осмотревшись по сторонам, добавил: — Черт, тут кругом столько домов. Давай, Нин, скорей сажай их в машину.

Нина открыла заднюю дверцу автофургона и попросила девочек лезть в кузов. Те медлили в нерешительности, но их угостили сладостями, а Макс сообщил, что они отправляются в увлекательную поездку к маме и папе. И тогда девочки забрались в машину и уселись на матрас.

Они ехали уже четыре часа, и в глубине души Нина начинала испытывать смутный страх.

— Я хочу в туалет, — прошептала Мия, уткнувшись ей в шею.

— Я тоже, — сказала Софи. Нина ощущала запах их волос — душистый аромат невинности.

Она взглянула на затылок Макса, темневший в свете фар встречных автомобилей.

— Макс, девочкам нужно в туалет, да и я бы сходила, — сказала она. Ответа не последовало.

— Макс!

Он на секунду обернулся.

— Сейчас останавливаться нельзя, надо отъехать подальше.

— Макс, ты же говорил, это будет… Ты же говорил… Черт возьми, Макс, дай им сходить в туалет. Останови машину.

Он бросил на нее злобный взгляд в зеркало заднего обзора, но через несколько секунд остановился на придорожной площадке, окруженной деревьями. Погода была холодная и сырая. Макс спрыгнул с кабины, подошел к задку фургона, подождал, пока проедут два грузовика, и только после этого открыл левую дверцу, встав так, чтобы девочек не было видно с дороги, пока они вылезали.

— Вон туда, в кусты, быстро, — скомандовал он.

Нина завела девочек за кусты. Они исчезли из виду, но Макс слышал треск сучьев и хныканье девочек, жаловавшихся, что нет туалетной бумаги, что вокруг грязно, что они замерзли. Мимо пронеслось несколько автомобилей, разрезая воздух так, что качался их автофургон. Макс закурил сигарету и стал ждать.

— Что можно делать так долго! — проворчал он, когда Нина вернулась, ведя девочек за руки. Он заметил, что у одной из них порвались колготки. Макс открыл левую дверцу, и в этот момент мимо пронесся грузовик, ярко осветив их светом фар. Макс подтолкнул Мию в фургон, подхватил Софи и швырнул ее на матрас.