— Серьезно она относилась только к Ивану?

— Я же сказала вам, она его не любила. У него были деньги. И он мог увезти ее отсюда.

— А что вы знаете про женщину, за которой присматривала Марисса? — спросила Эрика.

— Эльза Фрятт? С ней Эрике тоже просто повезло. Сына миссис Фрятт стало напрягать, что она живет одна. Она тогда еще упала вроде… И он захотел поместить ее в дом престарелых. В итоге они договорились, что она найдет кого-то, кто будет за ней присматривать. Всех официальных соцработников она отмела. Ну, тех, которых специально обучают и проверяют. Миссис Фрятт разместила объявление в арт-кафе на Брокли-хай-роуд. Оплата у нее была пятнадцать фунтов в час! Мне кажется, ее заинтересовала Марисса. И Марисса, со своей стороны, выжимала из этой работы все что можно. Обедала у нее, и они ездили по всяким садовым магазинам. Миссис Фрятт даже вписала ее в страховку на свой порше. Марисса сказала, что попросит взять его, когда мы поедем на операцию.

— Сколько часов в неделю она работала на миссис Фрятт?

— Десять или пятнадцать. Отличная была работа. Совсем рядом. И старушка платила наликом.

— Судя по всему, Марисса была достаточно сложным человеком, — сказала Эрика и поймала на себе взгляд Шэрон. — Прошу прощения, мне нужно было сформулировать эту мысль в виде вопроса, а не в виде наблюдения.

— Ничего. Я просто думаю, как это прокомментировать. Не сказала бы, что она была сложным человеком. Она производила впечатление на людей. Она, хоть и не имела образования, очень хорошо соображала и была очень красивой. — Шэрон снова заплакала, достала салфетку и начала прижимать ее к лицу. — Она… она понимала, на какую кнопку жать с каждым человеком, — вставила Шэрон между всхлипываниями. — Но кому понадобилось ее убивать? Она всегда была сама собой, не притворялась. И за это я… она мне очень нравилась. Можно увидеть ее тело? Я хочу попросить Мэнди, чтобы мне дали сделать ей прическу. Не хочу, чтобы ее как старушку причесали.

— Надо же! И что ты о всем этом думаешь? — спросила Эрика, когда они вернулись в машину. Шэрон медленно удалялась от них по Крофтон-парк-роуд, то и дело прикладывая салфетки к лицу.

— Она многое нам рассказала. Думаешь, это все?

— Не знаю. Не похоже, что она что-то скрывает. Хотя если Марисса использовала людей, то для чего ей была Шэрон?

— Бесплатные стрижки?

Мосс скорчилась.

— Да ладно! В Лондоне куча отличных мастеров, да и можно легко пойти к стажеру, который с радостью на тебе потренируется. Нет, должно быть что-то другое.

У Эрики зазвонил телефон.

— О, это Макгорри, — сказала она, посмотрев на экран. — Да?

Она выслушала его, поблагодарила и отложила телефон.

— Иван Стовальски вчера вечером вернулся в Лондон. Один. Давай съездим и послушаем его версию событий.

Иван жил в самом конце Конистон-роуд, у пересечения с Крофтон-парк-роуд, в блоке из нескольких смежных домов. Слева от него шел капитальный ремонт, а дом справа отчаянно в нем нуждался.

На звонок в дверь никто не ответил, все занавески в доме были задернуты. Эрика снова нажала на звонок, но он лишь эхом отозвался в пустых комнатах.

— В Рождество занавески были открыты. В отчете сотрудников, обходивших квартал, сказано, что в гостиной стоит елка, — вспомнила Эрика.

Мосс заглянула внутрь через почтовое отверстие.

— О боже, — закашлялась она. — Понюхай.

Эрика подставила нос к отверстию и отпрянула, закашлявшись.

— Черт. Это газ.

Они отошли к калитке и посмотрели на дом. Все окна были закрыты, занавески наглухо задернуты. В одной комнате шторы, казалось, были дополнительно подоткнуты одеялами. Эрика достала рацию и вызвала подкрепление. Снова подойдя к почтовому отверстию, она громко крикнула прямо в него:

— Полиция. Есть кто дома?.. — так и не дождавшись ответа, она закашлялась. — Очень высокая концентрация!

— При такой может взорваться весь ряд. А сейчас большинство людей дома, — сказала Мосс, показывая на горящие у соседей окна.

Эрика кивнула и попыталась выбить дверь. С первого раза она не поддалась, и Эрику отбросило назад. Со второй попытки дверь треснула и распахнулась внутрь, а сама Эрика приземлилась на ковер в прихожей. Дышать было невозможно, и она закрыла нос рукавом.

— Надо открыть окна и двери и найти источник, — сказала она, выйдя на улицу, чтобы сделать глоток воздуха.

Мосс глубоко вдохнула, закрыла рот и нос, и они ринулись в дом. Даже в темноте было видно, что дом обставлен со вкусом. В гостиной Эрика бросилась к задернутым шторам и раздвинула их. Окна подъемной конструкции с двойным стеклопакетом имели неприступный вид. Рамы из толстого дерева были заклеены скотчем, а нижний стык на подоконнике был заткнут одеялом. Когда легкие уже готовы были разорваться, Эрика дала знак Мосс, и они снова выбежали на улицу. Из глаз лились слезы, они хватали воздух ртом и пытались отдышаться.

— Нужно… открыть окна и двери, — с трудом выдавила из себя Эрика.

Мосс кивнула. Они глубоко вдохнули и пулей влетели в гостиную.

Эрика взяла тяжелый стул, а Мосс, вытирая рукавом хлынувшие из глаз слезы, нашла на столе ножницы. Взявшись за рукоятку, как за кинжал, острым концом она стала бить в стекло — раз за разом, пока не проткнула его насквозь. То же самое она проделала и с двумя другими окнами. Кивнув Эрике, она отошла, и та, размахнувшись, ударила по стеклу ножками стула. Все три окна удалось разбить. Стекло полетело наружу, и внутрь начал поступать свежий воздух.