— Это я их остановил, — заметив взгляд Мосс, объяснил он. — Столько было, когда врач констатировал… — его голос сорвался. Сделав три чашки чая, он сел за стол.

— Как давно Джозеф начал заниматься фотографией?

Этот вопрос очень удивил Питкина.

— Не знаю, четыре или пять лет назад.

— И вы покупали для него все необходимое?

— На уроке труда их учили делать камеру с точечной диафрагмой из рулонов туалетной бумаги, фольги и фотобумаги. Он был в восторге и не отстал от меня, пока я не купил ему все, чтобы он сам смог сделать себе такую же.

— И ему нужна была темная комната, чтобы печатать снимки?

— Да.

— А где вы покупали реактивы?

— В фотомагазине в Гринвиче. Я не очень понимаю, к чему все эти вопросы. Вы что, решили заняться фотографией?

— Мы пытаемся понять, где бывал Джозеф в связи со своим хобби.

— Это было не хобби. Он планировал фотографировать на профессиональном уровне.

— А когда у Джозефа появился собственный фотоаппарат, когда он сам стал покупать все необходимое?

— Я не знаю. Как я и сказал, это все началось несколько лет назад. Я тогда еще работал юристом и почти не обращал внимания на семью. Сутками их не видел… — Дэвид с грустью посмотрел в окно и отпил глоток чая. — Сейчас сам собой напрашивается вывод, что все это не стоило того — работа, законы… Это все просто игра.

Мосс решила сменить тему.

— А Джозеф не занимался в фотокружке?

— Опять же, я не знаю.

— А могли бы мы поговорить с вашей супругой? — спросила Кей.

— Нет. Доктор сегодня рано утром приходил и дал ей снотворное.

— Джозефу платили за фотографии?

Дэвид недоуменно улыбнулся.

— Нет. Он долгое время стоял на бирже труда. Вы должны об этом знать.

— Марисса Льюис когда-нибудь приходила к вам в дом? — спросила Мосс. — Особенно в последний год.

— Нет. По крайней мере, я об этом не знаю. Мы всегда волновались за него, потому что он не проявлял интереса ни к одному существу какого-либо пола.

Мосс посмотрела на Кей. Они задали все вопросы, кроме одного.

— Мистер Питкин, мне нужно показать вам фотографии, которые мы нашли в телефоне Джозефа. Они могут вас расстроить. Но я прошу вас посмотреть на них, потому что они очень важны для нашего расследования.

Дэвид не сводил взгляд с Мосс. Она достала папку, открыла ее и вынула фотографии связанного Джозефа и рисунок противогаза.

Дэвид взглянул на фотографии, изо всех сил пытаясь справиться с охватившими его эмоциями.

— Да кто вы такие, чтобы приходить ко мне в дом и показывать это? — гневно вскричал он.

— Мистер Питкин, Джозеф когда-нибудь говорил, что у него есть друг или что он боится за свою жизнь?

— А вам когда-нибудь говорили, что Джозеф находился в группе риска по суициду? — выпалил он.

— Нет.

— Но вы же видели, в каком он был состоянии, когда его допрашивали? И никому у вас в участке не пришло в голову вызвать врача или понять, что его нельзя оставлять в камере одного? — Дэвид в ярости сбросил фотографии со стола. — А теперь убирайтесь из моего дома!

Кей торопливо собрала фотографии с пола и сложила их в папку.

— Мистер Питкин, пожалуйста, скажите, есть ли у вас какие-нибудь предположения, кто мог отправить Джозефу такое письмо?

— Вы что, не слышали меня? — заревел он, схватил Мосс за куртку, поднял ее со стула и потащил в коридор.

— Сэр, пожалуйста, перестаньте, — просила Кей, следуя за ним к входной двери.

Дэвид отпустил Мосс, взялся за ручку и открыл дверь. Мосс предостерегающе подняла руку, когда он снова хотел схватить ее за куртку.

— Этого достаточно, — сказала она, выходя за дверь.

Как только Кей переступила порог, дверь за ними захлопнулась.

— Вы в порядке, мэм? — спросила Кей, когда они вышли на тротуар.

— Да, и не зови меня «мэм». Я не член королевской семьи, — ответила Мосс, поправляя кофту под курткой. — Ну а чего еще можно было ожидать? Я просто подумала, что попытка не пытка. Вдруг он что-то знает.

— Думаете, он что-то знает?

— Нет, не думаю. Но у меня слабо развита интуиция. Это Эрика мастер по этой части.

Макгорри было поручено проверить показания Эллы Бартлетт — танцовщицы, которая ездила к оценщику вместе с Мариссой. Утром он поговорил по телефону с невероятно манерным мужчиной по имени Мартин, и тот дал ему номер Эллы. Танцовщица согласилась встретиться после тренировки, но в назначенное время не появилась. Макгорри ждал ее у выхода из спортклуба уже двадцать минут. Снег перестал, но было очень сыро, и у него начали неметь ноги. Клуб «Джим Бокс» находился на деловой улице рядом с ювелирным кварталом Хэттон-Гарден, в самом центре Лондона. Пока Макгорри пил кофе около старомодной красной телефонной будки, мимо него проехало шесть инкассаторских фургонов.