Айзек поднес спичку к горке бумаги и дров, но ничего не произошло.

— И то же самое с телефоном. Судя по всему, ему позвонили из компании, которая сравнивает тарифы и убеждает людей сменить оператора. И он, наверное, сменил все свои службы, но у них и адрес не тот записан, и банк не тот. Вот козлы! — воскликнула она, поднимая трубку.

Айзек с веселым интересом наблюдал за тем, как Эрика разбирается с коммунальщиками, оставляет жалобы и добивается возобновления услуг.

Затем они принялись убирать дом. Вскоре явился инженер, и около восьми вечера газоснабжение было восстановлено. Вместе с ним заработало и центральное отопление, и они смогли помыться. Айзек принял душ, а Эрика налила себе ванну в сверкающем чистотой санузле. Погрузившись в горячую воду, она почувствовала, что впервые за последние дни согревается и расслабляется. Зажженные свечи помогли ощутить домашний уют. Ванная Эдварда в лиловой плитке за все эти годы совсем не изменилась. На полках над унитазом лежало несколько упаковок мыла, запасной рулон туалетной бумаги под вязаным чехлом, контейнеры с тальком и каштановая краска для волос — такой тон использовала мама Марка. Эрика не решилась ничего выкидывать с полок, которые чистила. Это — святое. То, что осталось от жизни Эдварда с мамой Марка, Кэт. Эрика помнила, какой доброй и по-детски невинной она была. Она жила в своем маленьком мире, под защитой Эдварда и Марка, в этом маленьком городке в долине Дейлс.

Лежа в ванной, Эрика почувствовала, как нечто, связанное с этой полкой, вертится у нее в голове, но никак не обретает форму. Пар поднимался к потолку, огонь свечей искрился и дрожал. Она прислонила голову к прохладной плитке, и глаза сами собой закрылись.

Эрика перенеслась к себе домой, в Форест-Хилл на Фоксбери-роуд. Был поздний вечер, и дорога около ее дома, обычно заставленная машинами, была пуста. Падал снег, но почему-то было жарко, будто она выдыхала пар. Она присела и начала сгребать руками снег. Под ним оказался не асфальт, а плитка. Лиловая плитка с белой затиркой. Она гребла и гребла, но везде лежала плитка — насколько хватало взгляда. Тишину нарушил хруст снега под чьими-то шагами. Она обернулась. К ней шел высокий мужчина в черном. На лице у него был противогаз. Его гладкая блестящая поверхность отражалась в свете уличных ламп. Мужчина замедлил шаг и остановился в метре от нее, поднял голову и начал вдыхать воздух. Удлиненная коробка противогаза напомнила ей собачью морду. Казалось, мужчина осматривается, но не замечает ее, словно она невидимка. Она подошла ближе, так близко, что слышала его дыхание и видела отражение фонаря на поверхности противогаза, когда он поворачивал голову. Она заглянула в стеклянные линзы, но лицо рассмотреть было невозможно — за ними была темнота. Когда из фильтрующей коробки вырвалось его дыхание, она ощутила острый химический запах — ядовитый и металлический.

Эрика встрепенулась, когда рот и нос погрузились под остывшую воду. Пар давно рассеялся, а пальцы уже начали синеть. Она вышла из ванны и обернулась тонким полотенцем. Стоя на коврике, она смотрела на полки над унитазом. Мыло и краска для волос… Эрика вспомнила, как вскоре после свадьбы она и Марк приехали в гости к Эдварду и Кэт, и Марк пошел наверх в туалет, а они втроем остались пить чай в гостиной. Вскоре Марк вернулся, держа в руках маленькую черную бутылку с красной надписью «Релакс-фан».

— Мам, а что у тебя в ванной делает амилнитрит?

Кэт оторвала взгляд от тарелки, на которую выкладывала покупные пирожные.

— Что ты сказал, сынок?

— У тебя в ванной открытая бутылка амилнитрита. Я даже войти в ванную не успел, а мне уже стало хорошо.

— Это освежитель воздуха, — сказала Кэт. — На рынке купила. Для запаха. Всего за фунт. Там было столько молодежи. Какой-то парень сказал, что у него вечеринка. Видимо, хотел наполнить дом приятным ароматом для гостей. Но я бы сказала, что этот запах — на любителя.

Эрика поперхнулась чаем.

— Мам, это не освежитель воздуха. Это амилнитрит, — сказал Марк.

— Что? — переспросила она, надевая очки и подходя к нему. — Нет, подожди. Здесь написано, что это дезодорант для жилых помещений.

Марк объяснил матери, что амилнитрит вдыхают, чтобы поймать кайф, как от наркотика.

— Эрика, милая, это правда? — спросила Кэт, поворачиваясь к ней.

Эрика еле сдерживалась, чтобы не расхохотаться.

— Да. Это наркотик, хоть и легальный. Некоторые люди используют его, чтобы испытать удовольствие. Он особенно популярен в гей-сообществах, потому что помогает расслабиться.

Марк взглядом дал ей понять, что продолжать не нужно.

— Боже мой, что же они обо мне подумали? — воскликнула Кэт, всплеснув руками.

— Но вы же не знали, — успокоила ее Эрика.

— Но я сказала им, что беру его для мужа, для его дел в ванной комнате, — в ужасе проговорила она.

Эрика улыбнулась, вспомнив все это, а потом ее вдруг осенило. Она побежала вниз прямо в полотенце и схватила телефон. На номере Мосс был включен автоответчик.

— Мосс, это я. Перед отъездом я дала поручение искать мужчину в противогазе среди коллекционеров старых военных противогазов. Еще раз перечитайте показания всех людей, на кого он напал. Джейсон сказал, что чувствовал какой-то странный металлический запах. Проверьте, упоминали ли этот запах остальные жертвы. Противогаз мог быть напичкан салфетками или тканью, пропитанной амилнитритом. Он вызывает сексуальное возбуждение. Стоит присмотреться и к товарам для садо-мазо. Когда мы идентифицируем тип противогаза, можно будет прорабатывать поставщиков… Не знаю пока, какое отношение это все имеет к Мариссе, но мы хотя бы сможем понять, кто этот человек. В общем… надеюсь, у вас все хорошо.

Эрика повесила трубку с чувством, что следствие идет где-то в другой галактике.

Следующим утром Мосс сидела в кухне со стеклянным взглядом и ела хлопья. Вбежал Джейкоб и начал играть на гитаре песню собственного сочинения. Когда же он запел, Мосс потребовала тишины. Джейкоб, не привыкший к такому обращению, заплакал.

— У мамочки сегодня голова болит. Отложи пока гитару, оденься, а я тебе приготовлю горячий шоколад, — сказала ему Силия.

— Ты же хотела, чтобы я сочинил для тебя песню! Вчера ты сама меня попросила, и вот я сочинил…

— Мне просто нужно побыть в тишине сейчас, — выпалила Мосс.

Силия вывела Джейкоба из кухни и вернулась несколько минут спустя.

— Не надо приучать его к горячему шоколаду на ежедневной основе, — буркнула Мосс.

— Он же только в Рождество его пьет.

— Да, только послезавтра уже Новый год. Значит, он его пьет уже десять дней.

— Ты уверена, что недовольна именно горячим шоколадом? Или ты выплескиваешь на него и на меня свои рабочие неприятности?