— Привет! Вы Джон?

Он обернулся и увидел миниатюрную блондинку двадцати с небольшим лет. От ее красоты захватывало дух. У нее были длинные волосы медового оттенка и большие голубые глаза.

— Да, я инспектор Джон Макгорри. Правильно ли я понимаю, что имею дело с мисс Бартлетт? — Он сразу же осознал, что это прозвучало до смешного официозно.

— Зовите меня Элла. А к вам можно обращаться по имени? И покажите, пожалуйста, удостоверение. В наше время никому нельзя доверять, знаете.

Он достал удостоверение и передал ей.

— В жизни вы гораздо симпатичнее, — сказала она, возвращая документ.

— Что ж, пойдемте.

— У вас есть оружие?

— Нет. Следователи не носят оружие.

— А наручники? Перцовый баллончик? — наивно спросила девушка, выпучив глаза.

— Иногда вожу с собой в машине.

— А как вы сюда доехали? — спросила она, оглядываясь.

— На метро. Я приехал на метро, — еще больше смутившись, ответил Макгорри.

— Значит, вы не вооружены и совершенно беззащитны?… Извините, это я так шучу.

— Мне нужна ваша помощь, чтобы найти того ювелира. Это очень важно для следствия. И не смешно.

— Извините… Мне она нравилась, Марисса. Я тоже думала все бросить и махнуть в Лос-Анджелес или Нью-Йорк. Но у меня кишка тонка. А у нее — нет.

Они пошли по улице и на пересечении с Хэттон-Гарден, где уже виднелись первые ювелирные магазины, повернули направо. Ярко освещенные витрины наполняли светом серый холодный день и демонстрировали миру шикарные изделия из золота и серебра. Пока они шли, Элла то и дело останавливалась, всматривалась в витрины и оглядывала улицу.

— Мы всю дорогу тогда болтали и шли с другой стороны. Я не смотрела, куда мы идем, — сказала она. — Через какое-то время они все кажутся одинаковыми.

Они прошли еще немного, и она остановилась около красного почтового ящика.

— Мне кажется, мы были здесь, — показала она на дверь напротив него.

— Почему вы так считаете?

— Узнаю почтовый ящик. Он очень старый.

Макгорри посмотрел на вывеску: «Литман и сыновья. Ювелирный дом, осн. в 1884».

Они вошли внутрь, и над дверью приятно прозвенел старомодный колокольчик. Магазин был оформлен с подчеркнутой изысканностью. Длинная стеклянная витрина сияла. Пожилой, почти полностью лысый и немного сгорбленный мужчина вышел к ним из задней комнаты. Он окинул их цепким взглядом, но ничего не сказал, ожидая, что они первыми начнут разговор.

Макгорри предъявил удостоверение и объяснил причину визита. Элла не узнала мужчину, зато он узнал ее.

— Да. Вы приходили с молодой девушкой, брюнеткой. Приносили серьги из бриллиантов исключительной чистоты с огранкой «принцесса» в 1,62 карата и золота 999 пробы.

— Вы уверены, что все так и было? — переспросил Макгорри.

— Это моя работа, — надменно ответил мужчина. — И уж конечно, я не забываю красивых девушек. Ваша подруга передумала и решила продать? Как ее имя?

— Марисса? Нет. Она умерла, — ответила Элла.

— Понятно. Сожалею, — ответил он. — Вы хотите продать?

— Нет, мы не хотим продать, — сказал Макгорри. — Я хочу получить подтверждение, что эти серьги существуют. Есть ли хоть какая-то вероятность, что вы могли ошибиться в их оценке?

Выражение лица ювелира лучше всяких слов говорило, что это исключено.

— Я оценил их… не помню точную цифру. Десять…

— Десять с половиной тысяч, — подсказала Элла.

— Да.

— Как вас зовут? — спросил Макгорри.

— Питер Литман.

— Вы общаетесь с другими ювелирами?

— Общаюсь ли?

— Да.

— У нас здесь тесное сообщество, многолетнее. Бизнес у всех семейный, но это все же бизнес. И отношения у нас деловые.

— Я оставлю вам свою визитку — на случай, если вы вспомните что-нибудь еще? — спросил Макгорри.

— Да, — согласился он, принимая карточку.

Макгорри поблагодарил его, и они вышли.

Сложив руки за спиной, Питер Литман смотрел, как за окном Макгорри и Элла выходят из магазина. Когда они исчезли из виду, он вернулся в кабинет, где стоял огромный шкаф-сейф.

— Чарльз, к нам только что заходил инспектор Макгорри. Он спрашивал про серьги, принадлежавшие умершей девушке.

Чарльз Фрятт поднял голову от компьютера. Он сидел за столом, заставленным документами.

— Я все слышал.

— Значит, ты также слышал, что я сказал им правду. Я не собираюсь врать полиции. И я еще раз тебя спрашиваю: ты имеешь какое-то отношение к гибели этой девушки?

— Нет, — сказал Чарльз, ерзая на стуле. — Ее убили из-за серег. И все на этом.

— Это серьги твоей матери?