— Она живет в Бристоле. Сказала, что может встретиться с нами сегодня после обеда или вечером.

— После обеда — не вариант, — сказала Кейт.

— А что насчет вечера?

— А у нее есть, что еще сказать? Мы можем проездить туда, а в итоге выяснится, что проще было позвонить.

— У нее есть фотографии, которые они делали, когда ходили в поход на выходные, и еще другие, из молодежного клуба. Еще она сказала, что Кейтлин тусовалась с парочкой подозрительных типов — это ее слова, не мои. Она говорила об этом в полиции.

— И что они?

— Записали показания, и все. Больше с ней не связывались.

— Что, если мы завтра съездим? В субботу попроще будет. Сегодня у меня есть дела.

— Конечно.

— Нам еще надо договориться с Меган Хибберт, подружкой из Мельбурна, насчет беседы по скайпу. Хорошо бы поговорить с ней до того, как мы поедем к Вики, узнать, слышала ли она про нее. Может, у нее получится созвониться сегодня в половине десятого по нашему времени.

— Я думал, вы заняты вечером.

Собрание анонимных алкоголиков было в шесть, но до семи она управится.

— Я к этому времени освобожусь, — сказала она, не желая вдаваться в детали. Она знала, что скоро придется ему рассказать. Она поражалась, как часто алкогольный вопрос всплывал в академических кругах. Постоянно проводились фуршеты и официальные обеды с речами и тостами. Кейт уже сбилась со счета, сколько раз ей приходилось просить заменить ее напиток апельсиновым соком.

— Хорошо, я постараюсь договориться на сегодня, — сказал Тристан.

— Нам нужно пойти прямо по школьному фото и найти всех ее одноклассников и учителя, можно поискать в LinkedIn и на «Фейсбуке».

— Вы же вроде говорили, что вас нет на «Фейсбуке»?

— Я собираюсь зарегистрироваться, — сказала Кейт. Она кратко объяснила ему ситуацию с Джейком.

— Мне было шестнадцать, когда я создал страничку на «Фейсбуке», — сказал Тристан.

— Вот же блин, я чувствую себя такой старой!

Они уселись каждый за свой стол и включили компьютеры. Кейт создала страницу на «Фейсбуке» и услышала, как пикнул компьютер Тристана через секунду после того, как она добавила его в друзья.

— Класс! Я ваш первый друг, — сказал он. — И это ваша аватарка? — Тристан засмеялся. Кейт поставила сделанную утром фотографию дохлой рыбы.

— Это я и есть, утром без макияжа, — сухо сказала Кейт.

— Я уверен, утром вы выглядите великолепно… То есть вы все равно не краситесь, да ведь? И выглядите отлично… — Его голос растворился в тишине, и он покрылся пунцовым румянцем. — Простите, вышло как-то коряво.

Кейт отмахнулась.

— Сочту это за комплимент! Я ведь тебе в матери гожусь.

Она увидела, что у Тристана на «Фейсбуке» в друзьях сто человек. Она набрала в поиске «Джейк Маршалл» — появился список людей. Третий по счету был ее Джейк.

«Вот же маленькая мартышка, не стал долго ждать», — подумала она. Джейк поставил фотографию с лабрадором Майло, сделанную в саду. Она увидела, что у него в друзьях уже двадцать четыре человека. Стена была завалена приветственными сообщениями от одноклассников. Она отправила ему запрос на добавление в друзья и переключилась на поиск одноклассников Кейтлин.

За два часа работы они нашли десять человек со школьной фотографии Кейтлин, а Кейт сумела отыскать еще и учителя, который жил неподалеку, в Саутхэмптоне.

— Не хочешь кофе? — спросила она. — Кто знает, через сколько они ответят.

Они спустились в «Старбакс», Тристан занял удачный уютный столик у окна, а Кейт пошла делать заказ. Когда она вернулась с кофе, Тристан глядел в телефон.

— Это на новостном сайте BBC, — сказал он.

Кейт взяла его телефон и посмотрела короткое видео.

Это было обращение родителей Кейши Смит, записанное у ворот их дома. Тэмми и Уэйн выглядели бледными и истощенными, казалось, они не спали несколько дней. Они оба были одеты в черное, а рядом с Тэмми была маленькая девочка в грязной розовой шубке из искусственного меха. Стоящий около родителей полицейский обращался к возможным свидетелям, а на экране висел номер горячей линии и адрес сайта. Они постоянно моргали от вспышек фотоаппаратов. Кейт видела, что родители Кейши были одеты бедно, а ее отец Уэйн смахнул слезу, когда полицейский зачитывал обращение. Кейт увидела, что на костяшках пальцев у него были набиты слова «LOVE» и «HATE» [157] , и она задумалась, как преподнесут эту историю журналисты. Из представителей рабочего класса обычно делали трагических героев, но, если интерес к истории начинал затухать, в ход пускались грязные приемчики. На экране снова появилась школьная фотография Кейши: искрящаяся надеждой улыбка, школьная форма — полная противоположность найденного изуродованного трупа. Когда видео кончилось, Кейт вернула Тристану телефон и сделала большой глоток кофе.