— А ты что скажешь, Марк? — уже рассадил всех на первые ряды, и можно общаться без микрофона.

Марк у меня в большом фаворе. Это он составил и раскрутил бизнес-план на конный транспорт для Березняков. Пока с рентабельностью около десяти процентов в год, но лиха беда начало. Это же без учёта продаж лошадей на сторону.

— Ничего особенного я не услышал, — пожимает плечами Марк. — Дубрович — экономист авторитетный, но их много, авторитетных. Однако среди них не то что согласия нет, а даже какой-то доминирующей позиции. Спектр мнений весьма широк: от близкой катастрофы до невиданного расцвета прямо завтра с утра.

— Ты услышал? — вперяю требовательный взгляд в засомневавшегося.

Тот неуверенно кивает.

— Ещё вопросы есть?

— Почему Госдума так мало нам выделила? Даже миллиарда нет, — конкретный вопрос от конкретного парня с твёрдым внимательным взглядом. — Я слышал, мы просили намного больше.

— Да. Мы просили порядка ста миллиардов. Я думаю, дело в том, что это форма отказа.

Делаю паузу, чтобы дошло, и продолжаю:

— Совсем обнулить нашу заявку не могли по политическим соображениям. Если говорить прямо, то социальный рейтинг Госдумы сильно уступает рейтингу МГУ. Вес нашей профессуры — а ректор на нашей стороне — весьма велик. Поэтому вот так. И если мы через год не покажем результат, то нас уже с чистой душой оставят без копейки.

— Результат через год нереален, — продолжает конкретный парень. Он не лидер, поэтому по имени его не знаю. — Значит, можно быть уверенным, что через год мы останемся без финансирования, — он делает очевидный, но неправильный вывод.

— Лично я сомневаюсь, что никакого результата не будет. Вы просто не знаете, какого калибра люди нам рады помочь. Но даже если такое случится, мы останемся не без финансирования, а без денег от правительства. Только это далеко не единственный источник инвестиций. Сейчас, к примеру, экономическая группа прорабатывает вариант привлечения частных средств. Как от коммерческих структур и банков, так и от обычных граждан. Не знаю, что там экономисты оставят от первоначальной идеи, надо ещё обкатать её через соцопросы. Предварительное название «Десять за десять».

Объясняю суть идеи. Увеличение вложенного капитала в десять раз за десять лет. Деньги с целью защиты от инфляции привязываются к цене золота. Если кто-то вложил три миллиона рублей, что составляет цену килограмма золота, то через десять лет получит деньги в национальной или мировой валюте, на которые можно купить десять килограмм жёлтого драгоценного металла. В отдельных случаях возможна выплата в виде золотых слитков.

— Самое главное, что хочу сказать, состоит вот в чём. Никаких неразрешимых проблем не существует, я их просто не вижу. Трудности нас могут поджидать совсем с другой стороны. Когда мы объявим о таких условиях вложения капитала, нас затопит волна желающих вложить деньги. Эта опасность намного реальнее. И мало кого остановит открытое признание высоких рисков. Многие люди по своей природе азартны.

— А с чего вы взяли, что нам будет чем расплатиться? — ещё один скептик!

— С того, что через десять лет мы в деньгах купаться будем. Только вот извини, конфиденциальную информацию раскрывать не буду. Хотя… ну, вот представь, сколько может заплатить нам какая-нибудь телекомпания за право трансляции с лунной базы? Или хотя бы с орбитальной станции? А сколько может стоить реклама какого-нибудь вентилятора или кондиционера, да простого молотка и любого инструмента, который будет нами использоваться в космосе? Представил? Мы по-хорошему ещё не достигнем Луны, а доходы у нас уже будут изрядные. Вот тебе ещё один источник финансирования — реинвестирование за счёт собственных средств.

Разговор по делу начинается, когда выгоняю уже рядовых активистов и оставляю только лидеров. Заканчивается он тоже быстро. Никто не находит нужным возражать против выдвинутой концепции.

— Так как средств очень мало, то вкладывать их надо во что-то одно.

Но вопросы возникают:

— Почему именно там?

— Близко к Москве, — загибаю первый палец, — отсутствие дефицита квалифицированных кадров, развитая транспортная сеть. И самое главное — личное знакомство с местным губернатором, который пообещал любую возможную помощь. Сами понимаете, в нашей стране административный ресурс — большое дело.

Последний аргумент обнуляет все сомнения.

Интерлюдия.

Географический факультет. Кафедра экономической географии.

— Зря вы улыбаетесь, Марь Дмитриевна, — укоряет Дубрович младшую коллегу доцента.

— Просто не понимаю, что вас так расстраивает, — пожимает плечами симпатичная женщина средних лет.

Конец рабочего дня близок, можно по-тихому и домой улизнуть, а можно и выпить на дорожку по чашечке кофе. Чем две географические дамы и занимаются.

— Ну как же! — вскидывается Дубрович. — Милочка, как вы не понимаете? Это же чистой воды авантюра!

— Но польза от неё уже есть, — доцентша, как и большинство университетских преподавателей, придерживается принципа необходимости состязательности мнений. — Мне рассказывали коллеги, счёт на оригинальные зачётные и дипломные работы идёт уже на десятки.

— Мотивация, всё правильно, — согласно кивает профессорша. — И всё бы хорошо, пока они не вышли на государственный уровень. Представляете уровень разочарования в наших молодых ребятах, когда до всех дойдёт, что это — Нью-Васюки? Это обязательно произойдёт.