— Дайте ещё условия долгосрочного вклада, — мне дают требуемое, а я думаю, что как бы ещё один счёт заводить не пришлось. Резервный, для долгого хранения. Пусть там проценты набегают, чего деньгам зря лежать. Десятки и даже сотни миллиардов рублей мы сразу никак не переварим.

— Давайте опробуем новые условия, — предлагаю обычный тестовый перевод.

— Хорошо, идите к Саше.

Через пять минут с недоумением рассматриваю выданную принтером платёжку. Сверяю с соглашением, смотрю обратно.

— Что-нибудь не так? — спокойненько так вопрошает менеджер Данилов.

— Ну, если для вашего банка обычная история, когда правая рука не знает, что делает левая, тогда всё так, — уже не вскипаю, привык.

Перегнали двадцать долларов. Специально такую сумму выбрал, чтобы четверть процента комиссии не дробили центы на десятые и сотые доли. Оговорённая комиссия с двадцатки должна быть ровно пять центов. Но нет, банк опять снял полновесный процент, двадцать центов. Так сказать, два дайма.

Возвращаюсь к Валерьяну, молча кладу платёжку на стол. В глазах один из популярнейших вопросов на Руси: чозахрень? Современная модификация более древнего: чо за муйня?

Сначала смотрит на меня вопросительно. Поняв, что объяснений не дождётся, начинает изучать платёжку. Несколько минут тратит, затем начинает ругаться.

— Ладно, вы тут разбирайтесь, а я пошёл…

По пути вызваниваю Марка. Когда он приходит, сваливаю финансовые проблемы на него. Пусть прорабатывает наилучшую стратегию политики агентства в этом вопросе.

Глава 13

Круги по воде

5 июня, понедельник, время 10:10.

Москва, Министерство финансов РФ.

Перед дверью с табличкой «Первый заместитель министра Огородникова И. А.» на секунду останавливается, а затем, после ритуального стука в дверь, заходит молодая красивая женщина. Бескомпромиссная брюнетка, типичная русская азиатка. Бурятка, якутка или казашка с примесью русской крови. Разрез глаз, к примеру, характерный, но при этом глаза — завидных для чистокровных узкоглазых азиаток размеров. Выдающиеся скулы лицо не портят, а придают особый экзотический шарм.

— Вызывали, Ирина Анатольевна? — русифицированная азиатка аккуратно садится на предложенное место, без напряжения держа прямую спину.

— Да, Ксения Юрьевна. Вот, посмотрите, — куратор департамента, возглавляемого азиаткой, пододвигает несколько бумаг.

— Ассоциация «Кассиопея», это студенческое научное общество в МГУ, извещает нас, что готово принять деньги, предусмотренные госбюджетом на текущий год. Указывается счёт и ответственный за него.

Азиатка согласно угукает, продолжая читать.

— Тот же самый ответственный, некто Колчин, но уже как глава ООО «Космическое агентство „Тоннель в небо“» предлагает правительству РФ в лице нашего министерства и других заинтересованных ведомств принять участие в работе закрытого паевого инвестиционного фонда «Инвест-Солярис», созданного этим ООО. Фонд перейдёт в закрытый режим 31 августа нынешнего года.

— Шестнадцать с лишним процентов это, конечно, сильно… — начинает азиатка Ксения.

— С привязкой к стоимости золота, — перебивает хозяйка кабинета, — читайте подробности.

— Ого! Но тут не только золото…

— Грамотно сделано. Меры диверсификации. В последние годы цены на золото и другие драгметаллы растут опережающими темпами.

— Хм-м, тут задиристая приписка есть, — далее азиатка цитирует: — «В случае отказа правительства РФ вкладывать средства в ЗПИФ „Инвест-Солярис“ фонд обойдётся уже имеющимися инвестициями. Предполагается участие в работе фонда МГУ…» И сколько они набрали?

Ксения Юрьевна глядит на свою кураторшу вопросительно и с некоторым скепсисом.

— Неизвестно. Разговаривала с руководством ВТБ-банка, где ООО свои счета открыло. Утверждают, что этот паренёк, Колчин, держится уверенно и даже нахально. На валютный счёт, это один из многих, уже пришло больше тридцати миллионов долларов. Двадцать из них тут же конвертировал в рубли.

— Объективно это мелочи…

— Не для свежеиспечённого ООО, Ксения Юрьевна. Люди из ВТБ утверждают, что Колчин договаривался о первом транше в полмиллиарда долларов, так что я не знаю, что и думать.