За соседним столиком кто-то заказал шампанское. Знакомый хлопок пробки напомнил о недавнем вечере с Анной. Я тряхнул головой, отгоняя непрошеные мысли. Нет времени на сантименты — игра началась.

* * *

В жарком полумраке «дворянского» номера Сандуновских бань, называемого так по старинке, на мраморной скамье блаженно растянулся Казаков. Распаренное лицо раскраснелось, по вискам стекали капли пота. После вчерашней крупной игры у Штольца голова гудела, но горячий пар понемногу возвращал способность мыслить.

— Игорь Владимирович? Какая приятная встреча! — раздался за спиной вкрадчивый голос.

Казаков вздрогнул, обернулся. В клубах пара проступила массивная фигура Рудольфа Майера, компаньона Штольца.

— А… здравствуйте, — Казаков попытался улыбнуться, но улыбка вышла кривой. После вчерашнего разговора со Штольцем любая встреча с немцами вызывала у него нервную дрожь.

— Как ваши дела? — Майер опустился рядом, промокая полотенцем багровую шею. — Герр Штольц вчера был очень озабочен некоторыми обстоятельствами.

Казаков почувствовал, как по спине, несмотря на жару, пробежал холодок:

— Какими же?

— О, всего лишь некоторые расписки… — Майер сделал паузу. — Кстати, вы знаете, что Алексей Петрович очень интересовался вашими… карточными успехами?

— Беспалов? — Казаков резко сел. — Откуда он узнал?

— У герра Штольца свои источники, — немец понизил голос. — И они утверждают, что в личном сейфе вашего руководителя уже готовится определенный документ. Очень неприятный документ, касающийся вашего отстранения.

Казаков побледнел, несмотря на банный жар:

— Не может быть…

— Увы, — Майер развел пухлыми руками. — Но возможно, у нас есть решение. Есть люди, готовые не только уладить вопрос с долгом, но и щедро заплатить. Скажем, семь тысяч золотом? За определенные бумаги из того самого сейфа.

В парилке повисла тяжелая тишина, нарушаемая только шипением воды на раскаленных камнях. Казаков лихорадочно соображал.

Семь тысяч. Целое состояние. Можно не только рассчитаться с долгами, но и обеспечить себе безбедное существование. А Беспалов… что ж, он сам виноват. Нечего плести интриги за спиной.

— И… как это будет выглядеть? — наконец хрипло спросил он.

— О, совершенно безопасно, — Майер достал из простыни портсигар. — Вы просто передадите нужные документы. Все остальное мы берем на себя. Включая ваши расписки у герра Штольца.

— Мне нужно подумать, — пробормотал Казаков.

— Конечно-конечно, — немец поднялся. — У вас есть время до завтра. Потом, боюсь, герр Штольц будет вынужден действовать иначе.

Когда за Майером закрылась дверь, Казаков еще долго сидел неподвижно, глядя в одну точку. В голове лихорадочно крутились обрывки мыслей.

Беспалов готовит его отстранение… Но как он узнал о долгах? Неужели следил? А документы… да, у него есть ключ от сейфа. Технически это возможно…

Он вытер пот дрожащей рукой. Решение нужно принимать быстро. Или он сам нанесет удар, или его уничтожат. Третьего не дано.

За окном банного номера догорал весенний день.

Капкан начал захлопываться.

* * *

В просторном читальном зале Политехнического музея пахло пылью, кожаными переплетами и типографской краской. Солнце, пробивающееся сквозь высокие окна, золотило корешки технических журналов. За дальним столом Николай Александрович Пирогов, технический директор «Сталь-треста», склонился над свежим номером «Metallurgische Zeitschrift».

Я «случайно» столкнулся с ним между стеллажами:

— Николай Александрович? Какая приятная встреча!

— А, Леонид Иванович, — Пирогов приподнялся, близоруко щурясь сквозь пенсне. — Тоже интересуетесь последними немецкими разработками?

— Да вот, читаю о новых методах термообработки, — я присел рядом, раскрывая папку с чертежами. — Кстати, как вам идея использования молибдена для повышения прокаливаемости?

Глаза Пирогова заблестели. Я точно знал его слабое место. Истинный технарь, он не мог устоять перед обсуждением новых технологий.

— Любопытно, очень любопытно… — он склонился над схемами. — А вы пробовали добавлять хром для стабилизации карбидной фазы?

— Конечно. Смотрите, — я развернул графики. — Вот результаты испытаний. Трехкратное повышение износостойкости.

— Поразительно! — Пирогов схватил карандаш, начал делать пометки на полях. — Знаете, я давно говорил Беспалову, что нужно двигаться в этом направлении. Но он только о прибылях думает, о сиюминутной выгоде.

Я сочувственно кивнул:

— Тяжело, наверное, когда руководство не понимает технических перспектив?