– Я изучил твои счета, расписал тебе, куда ты можешь вложить деньги в долгосрочной перспективе. Дальше сама. Можешь нанять юриста, который поможет тебе заключить сделки.

На самом деле я согласился помочь Габи не из альтруизма.

Я хотел взглянуть на ее счета. Увидеть суммы и проверить, причастна ли она к краже в музее.

Ведь надо было с чего-то начинать расследование… Но я не ожидал, что после моей записки с просьбой прислать мне документы для изучения, ко мне явится сама Габриэль.

Суммы на ее счетах не были огромными, но все равно были весьма внушительными, в разы превышающими стоимость украденных артефактов. Ей просто было незачем так рисковать.

Я не видел мотива.

Да и сумма, поступившая на счет два дня назад в размере трех тысяч лир, подтверждала ее слова. Это были деньги от продажи артефактов Анхелю. Но самым весомым аргументом являлось то, что за этот час я окончательно осознал, что у Габи просто не хватит мозгов на такие игры. Ее интересуют исключительно новые платья, украшения и… я. Вернее, желание залезть ко мне в штаны.

Поэтому Габриэль исключалась из списка главных подозреваемых.

– Но, Нэйт, – надула губы Габи. – Помоги мне, пожалуйста.

– Я помог.

– Ты бросаешь меня с этим дурацким списком один на один!

Я откинулся на спинку кресла и закинул руки за голову. Смотрел на Габи и не мог понять, почему вообще когда-то обратил на нее внимание… Хотя, ладно. Тогда я чаще обращал внимание на личико женщины, чем на наличие у нее мозгов.

– В этом дурацком списке, Габи, содержится ценная информация, которой я поделился с тобой. Там имена тех, с кем ты смело можешь заключать сделки, не боясь быть обманутой.

– Но я не умею заключать сделки!

Я тяжело вздохнул и схватил новый лист бумаги. Записал там несколько имён и протянул его Габриэль.

– Вот имена хороших юристов, – я ехидно усмехнулся, видя искреннее недовольство на лице Габи, и заодно решил прояснить ещё одну маленькую деталь. – А можешь того типа из театра попросить. С татуировкой. Я уверен, он разбирается в таких вещах. Он даже похож на юриста.

Габриэль среагировала совсем не так, как я ожидал.

Ее яркие губы скривились в довольной усмешке, и она медленно сползла с кресла. Как кошка перед нападением нагнулась над моим столом, демонстрируя грудь во всей свой красе в разъехавшемся вырезе халата.

Я нахмурился и действительно начал нервничать… Но не от того, что делала Габриэль. Мое тело абсолютно никак не реагировало! Точно, поеду к Агате прямо сегодня – и проверю все ли со мной в порядке.

– Ты ревнуешь, Нэйт?

Этот вопрос окончательно меня добил и в то же время рассмешил.

Я смотрел Габи в глаза и смеялся.

Определенно, у нас ничего бы не вышло. Я повзрослел, а она нет. Габриэль так и застряла в роли глупой кокетки и соблазнительницы. В двадцать два меня интересовали такие женщины, а вот в тридцать один – нет.

Сейчас я предпочитал уважающих себя женщин, умных и волевых, с хорошим чувством юмора и самоиронией. А ещё желательно с зелёными глазами и каштановыми волосами…

Я запал на Агату Ксавье, и это факт.

Она пробудила во мне интерес ещё до нашей встречи. Когда пытаясь спихнуть всю вину на нерадивую сотрудницу, главный редактор рассказывал мне о ее упрямстве и пороках. А новость о том, что после развода она похоронила своего мужа в газетной колонке – достигла самого сердца. Даже я так ни с кем не шутил.

В тот момент я решил, что обязательно загляну к этой любительнице сенсаций, чтобы познакомиться с ней лично. Но тогда я даже не подозревал, что журналистка с шилом в заднице окажется настолько хорошенькой.

– Нэйт, – окликнула меня Габи, чувственно улыбаясь. – Это был знакомый отца. Папа отправил его ко мне, чтобы я отдала ему черные алмазы из коллекции Чарли.

– Да я и не спрашивал, кто это. Мне неинтересно, – солгал я, принимая информацию к сведению. – Я просто напомнил, чтобы ты обратилась за дальнейшей помощью к кому-нибудь другому.

Поднявшись из-за стола, я засунул руки в карманы брюк и начал кружить по комнате, ожидая появления служанки.

К счастью, Эгиль действительно вернулась довольно быстро. Я забрал у нее откровенное чёрное платье, швырнул его на спинку кресла и поспешил к двери, чтобы убраться от новой раздражающей попытки соблазнения.

– Одевайся. Тебе пора.

– Нэйт, ты ведёшь себя, как чужой, – полетел мне в спину обвинительный возглас.

Я остановился, но не повернулся.

– Так мы и есть чужие.