– Так я и знал, трусливый жандарм.

– А ты не думал, что он может все дома хранить?

– Его жена устраивает праздники два раза в неделю. Ты действительно думаешь, что он будет так рисковать и хранить что-то важное дома, где все время находится добрая половина столицы? А вот в своем кабинете, куда боятся лишний раз заглянуть даже его подчиненные – вполне.

– Я не стану этого делать.

– Трус, – повторил я с ухмылкой.

– Я могу помочь в чем-нибудь другом, – мигом отозвался Герхард, принимая на себя важный вид.

Я сощурился, задумчиво разглядывая его надменную физиономию. В голову пришла отличная идея! Если он боится проверить кабинет начальника, это сделаю я. Только надо бы в отдел сперва попасть…

– Когда ты дежуришь, Герхард?

– Заступаю сегодня в восемь вечера. А что?

– На одну ночку можешь меня за решетку отправить? Я сам проверю кабинет, – предложил я, понимая, что это будет отличным решением.

Ведь так я и от похода к Агате смогу сегодня удержаться. Пусть ещё ночку подумает над своим поведением.

Когда Герхард отрицательно мотнул головой, я выругался вслух.

– Да постой ты, – оборвал меня жандарм. – Не могу не потому, что боюсь, а потому, что нельзя. Нет заявления – нет и преступления. Понимаешь? Если я притащу туда тебя просто так, возникнут вопросы.

– Когда твоя следующая ночная смена? – вздохнул я, раздумывая над будущей «участью преступника».

– Через день.

– Годится. Приготовь камеру ближе к выходу. Все, что от тебя потребуется это…

– Знаю-знаю, открыть клетку.

– Клетку я сам открою. Ты должен будешь следить за тем, чтобы никто из твоих помощников носа не сунул в сторону кабинетов.

Нехотя мотнув головой, Герхард все же принял мои условия. Ведь риск был минимальным. Максимум, если меня кто-то и обнаружит в кабинете, то влетит сразу всем жандармам. За то, что не уследили за «преступником». Уволить их не уволят, а вот премии лишат.

А Герхард понимал, что я с лёгкостью могу ему все компенсировать.

Я распрощался с жандармом, и ноги сами понесли меня в сторону дома Агаты. Интересно, как она воспримет мысль о моем заключении? Может не говорить ей, что это часть плана? Пусть понервничает за меня немного… Я шел по улице и улыбался своим мыслям, как идиот.

– Сеньор Лоури!

Я резко остановился и обернулся, чтобы взглянуть на того, кто решил меня потревожить.

Сощурился, разглядывая в свете фонарей спешащую ко мне парочку.

– И что ему надо? – спросил сам себя, когда увидел бывшего мужа Агаты.

Он остановился возле меня и, склонив голову в лёгком приветствии, обратился к своей темноволосой спутнице.

Я усмехнулся. А в прошлый раз, кажется, с ним был рыженькая дама… Быстро он, однако.

– Дорогая, подожди меня в магазине, – Энди быстро поцеловал свою даму в губы. – Мне необходимо поговорить с сеньором Лоури.

Когда его очередная “дорогая” скрылась в дверях магазина, я вопросительно вскинул бровь и уставился на Энди.

– Чем обязан?

– Мне надо с вами поговорить. Вернее, не так, – ухмыльнулся мой собеседник. – Я хотел вас предупредить.

Я шумно вздохнул, вглядываясь в его хищное лицо.

– Весь во внимании.

– Я видел новость в газете. Поздравляю.

– Спасибо.

– Но, Нэйт, я не могу остаться безучастным и просто обязан предупредить, что за ад вас ожидает.

Я напрягся. Та-а-ак… Кажется, кто-то хочет сунуть свой «орлиный» нос не в свое дело.

– А с чего вы взяли, что я нуждаюсь в ваших советах?

– Когда люди женятся, то на самом деле они не знают, с кем связывают жизнь. Узнают, только когда разводятся. С характером Агаты не так-то просто справиться, сеньор Лоури, – заявил этот идиот, подтверждая мои догадки. – Как ее бывший муж, я просто должен вас предупредить, что за милой внешностью Агаты скрывается истинное сумасшествие. Она чуть не свела меня в могилу, вынудив первым подать на развод.

– Так вы вроде ей изменяли?

– Да бросьте вы, сеньор Лоури, – отмахнулся Энди. – Разве это причина для развода? Настоящая женщина никогда не станет разрушать семью из-за такого пустяка.

Я смотрел на Энди Грина и действительно не понимал его. Он говорил мне о том, что Агата не в ладах с головой, но не в ладах с собой был он сам. Пустяк? Он совсем идиот?

Хотя, это и к лучшему… Ведь я бессовестно присвоил себе эту «драгоценность».

– Я несколько месяцев жил как на пороховой бочке, – вещал мне Энди. – Каждый прием пищи дома заканчивался тем, что я находил в блюде изрезанное женское белье. Чай был то кислым, то солёным, иногда я находил на дне чашки раздавленную женскую помаду… Парочка хороших затрещин, конечно, немного поубавили пыл Агаты, но я все равно страшился есть дома. Каждый раз, когда Агата садилась за стол, она поглядывала на меня с улыбкой, наблюдая за тем, как я ем. А мне кусок в горло не лез. Я был уверен, что еда отравлена…