Через пару недель вдруг после многолетнего молчания активизировался товарищ Нострадамус и я понял в чем дело: Игнат нашел ответ на вопрос. Что мне делать я размышлял не долго и при первом же посещении завода решил поставить все точки над и.

Выбрав удобный момент я задал молодому человеку прямой вопрос.

— Скажи-ка мне, Игнат Федорович, что ты думаешь об источнике моих знаний и умений и что тебе по этому поводу сказали старшие товарищи?

Я рассчитывал своим вопросом застать Игната врасплох, но не тут-то было, он похоже был готов к подобному разговору.

— Вы, ваша светлость, гость из будущего. Вашу душу Господь перенес сюда из двадцать первого века, вы там всё знали и умели, — выпалив всё это, Игнат с облегчением вздохнул.

— К этому выводу ты пришел сам или тебе помогли? — я почти уверен, что это умозаключение Игнат сделал самостоятельно, но надо убедиться в этом на все сто.

— Сам, ваша светлость. Когда эта мысль пришла мне в голову, я очень испугался и побежал к отцу Филарету. После беседы с ним успокоился и вернулся на завод. Вечером ко мне пришел Яков Иванович и говорит, ну что Игнат теперь душенька твоя спокойна? Я растерялся от такого неожиданного вопроса, а он говорит мне, мы с Петром Сергеевичем тоже в свое время в такой же растерянности пребывали, когда поняли в чем дело. После этого развернулся и ушел, — Игнат замолчал и как маленький начал шмыгать носом.

— Мне, Игнат Федорович, кажется ты еще то-то сказать хочешь? —на самом деле мне не казалось, я был уверен, что он еще не все сказал.

— Спасибо, Григорий Иванович, что вы у меня спросили об этом. Мне очень надо было ответ от вас услышать. Меня все равно сомнения гложили. Я после дважды исповедовался и отец Филарет мне посоветовал у вас напрямую спросить, да я всё не решался.

Наш откровенный разговор очень даже пошел на пользу и не только Игнату и мне. С Петром Сергеевичем и Яковом я тоже стал после этого говорить обо всем совершенно откровенно, что сразу же сказалось на результатах наших исследований и работ. Яков через некоторое время сказал, что работать когда знаешь что надо получить, а самое главное как, намного проще и легче.

Я стараюсь чтобы внешне мои идеи исходили от них и они надо сказать мне в этом хорошо подыгрывают. Тем более, что чем дальше, тем больше появляется самостоятельного творчества.

Перед демонстрацией наших достижений в Туране нам с Ерофеем связисты вручили пришедшее донесение Лонгина.

Он дождался связи с Клеопатрой и она сообщила, что Нюхуру Хэшэнь стал канцлером и теперь его власть в Пекине практически равна власти богдыхана. Для нас главным в её донесении была всего одна фраза: Хэшень обязательно потребует нашего участия в походе в Среднюю Азию, который он планирует совершить после женитьбы своего сына на десятой и любимой дочери императора, принцессе Хэсяо. Свадьба сына всесильного фаворита на императорской дочери должна состояться не позднее 1790-ого года.

Зачем Хэшеню нужен этот поход в Среднюю Азию Клеопатра не знает, но считает что это дело решенное. В случае отказа нам придется иметь дело с огромной цинской армией, которая реально будет в несколько сотен тысяч человек.

Прочитав донесение Клеопатры, Ерофей вопросительно посмотрел на меня. Донесение было в зашифрованной форме и шифр знал только я.

— В огонь, — Ерофей тщательно сжег лист бумаги и подойдя к окну пристальным взглядом посмотрел куда-то вдаль.

— А ведь эта дама немного врет. Она знает зачем Хэшэню нужен этот поход. Он ему не нужен, поход нужен её. Я таких дам встречал, которые своими прелестями некоторых мужчин делают своими рабами. А этот маньчжур именно из таких, — я достаточно много знал про главного коррупционера в истории Китая и как-то подробно рассказал об этом Ерофею. — Надо отдать ей должное, она дает нам время подготовится к походу, да и в глубине души мы все знаем, что это дело благое — попытаться освободить из бусурманского рабства десятки тысяч православных.

— Скорее всего ты, Ерофей Кузьмич, прав. Но это ничего не меняет. На мой взгляд мораль сей басни такова: через четыре года нас ждет очередная война и она будет очень даже не шуточная. Как говорится время пошло.

Товарищ полковник в процесс создания двигателя внутреннего сгорания особо не вникал, но после нашего обсуждения донесения Клеопатры к планам создания непосредственно автомобиля проявил очень большой интерес.

Мне даже стало жалко Дмитрия Ивановича, к Чернову в Туране все уважительно обращались исключительно по имени–отчеству, когда Ерофей целый час терзал его своими вопросами.

Я в этом процессе не участвовал, а лишь со стороны наблюдал как Чернов со своей командой выкручивались, отвечая на дотошные вопросы Ерофея. Экзамен, который он невольно устроил черновской группе, был очень даже полезнейшей штукой. Объясняя всё товарищу полковнику, они несколько раз прошлись по всей цепочке предстоящих работ и еще раз разобрали все тонкости предстоящего им инженерного подвига.

Наконец вопросы Ерофея Кузьмича закончились, наступила тишина и все повернулись в мою сторону, ожидая моего резюме.

— Ну что, господа, во–первых мои поздравления. У меня каких-либо замечаний и претензий по уже сделанному нет. Молодцы, оценка отлично, — все довольно заулыбались. Чудаки, неужели они полагали, что выполненная работа вызовет мои нарекания.

— Молодцы, — повторил я еще раз. — А теперь слушайте мои предложения по дальнейшей работе.

Сразу же наступила звенящая тишина. Дмитрий Иванович опустился на стул и как школьник сложил руки на столе.

— Итак, господа. Работы по двум образцам, — я показал на газовый и на бензиновый, — двигателя временно прекращаем, пока не будет достаточного количества топлива, газа и бензина. Это зависит только от господина Макарова. Вы же, мои дорогие, целиком и полностью сосредотачиваетесь на создании автомобиля.