– Потому что они не должны видеть, как меня уносят, – я мягко отстранила его и выступила вперёд, наблюдая, как ряды стражей понеслись прочь из лагеря.

Натали… – взмолилась Лилит.

Они и так встревожены, нельзя.

– Госпиталь предупредили? Что вообще случилось? – послышался голос Коннора на заднем фоне, но его слова доносились словно сквозь вату.

Я стояла и смотрела перед собой, почти ничего не видя из-за боли. И только когда последний из стражей покинул лагерь, в голове будто что-то щёлкнуло, словно невидимый выключатель. Перед глазами потемнело, силы покинули тело, и я начала оседать на землю.

– Чёрт… – Питер поддержал меня, поднял на руки, и на этом реальность окончательно рассеялась.

***

Я очнулась в госпитале штаб-квартиры, в палате командования. В теле ощущалась обычная после долгого сна слабость, бинты сняли, рана зажила. Сколько же прошло времени, если меня перевели из полевого лагеря? И что вообще случилось? Врата закрыты? От одежды меня, само собой, избавили, переодев в больничную робу, но цепочка осталась на месте. Как и пуля Майкла. Это принесло облегчение. Но ещё предстояло выяснить, как прошло закрытие врат.

Лежала бы, – проворчала Лилит.

Но я всё равно села на кровати и огляделась. Моей сумки не наблюдалось. Видимо, было не до того. Пришлось вызывать медбрата. Но в палату тут же вошла моя охрана.

– Ну и напугала ты нас, Нат, – Кит улыбался во все зубы.

– Спасибо, что донесли до врачей. Как всё прошло?

– Эпично, – Питер извлёк из кармана пиджака скомканную железку, которая при лучшем рассмотрении оказалась сломанным спецтелефоном.

Судя по всему, моим. Хотя до этого он умудрился пережить даже взрыв моей квартиры.

– Что случилось? – мне с трудом удалось сдержаться, чтобы не приоткрыть от удивления рот.

– Броненосцы. Два десятка, – поморщился Ворен. – Полевой лагерь был уничтожен.

– Нам пришлось вывозить тебя прямо на операционном столе, – Питер передал мне мой побитый телефон.

Судя по усталости, застывшей в чертах лиц мужчин, им пришлось нелегко.

– Даже не знаю, что сказать, – качнула я головой, а на глаза навернулись слёзы. – Спасибо.

– Да что уж там, – весело отмахнулся Кит.

Питер тепло мне улыбнулся, даже вечно серьёзный Ворен оттаял. Мне очень повезло с друзьями и охранниками.

Без телефона я оказалась оторвана от мира. Пришлось одалживать трубку у Питера, чтобы узнать последние новости. К счастью, всё оказалось не столь паршиво. Уитхем успокоил меня, хоть лагерь вместе со всем оборудованием и был потерян, но зато никто из стражей не погиб. Врата пусть и не сразу, но закрыли, всех броненосцев нагнали, а вот с улетевшими гарпиями дела обстояли хуже, но и их в скором времени должны были отстрелять. Меня же уже ждали дела, пойманные вражеские лазутчики отказывались болтать без гипнотического пинка. Я пообещала скорее добиться выписки и отправиться на помощь.

Не успела я нажать кнопку отбоя, как дверь палаты распахнулась, являя злого взмыленного Майкла. В руках он держал сумку, судя по всему, с моими вещами. Вот только раньше меня ждал полнейший разнос.

– Мы вас оставим, – Питер даже не стал забирать у меня свой телефон, сразу побежал на выход.

Да и Кит с Вореном унеслись прочь. От злого жениха они меня защищать не собирались. Дверь палаты закрылась, оставляя нас с Майклом наедине.

– Ты скрыла ранение! – обвинил он, подлетая к кровати. Присев на её край, он вцепился в мои плечи и слегка меня встряхнул. – Как ты могла?!

Я лишилась дара речи. Столько эмоций кипело в глубине его глаз. Ярость, страх, боль, мука. Выходит, он заметил моё ранение, но был вынужден отправиться к вратам, оставляя меня на друзей. Не представляю, каково ему было, особенно когда броненосцы прорвались к лагерю.

– Натали, как бы ты ни считала, ты не бессмертна. Евастас погиб, Китти чуть не погибла, если бы не ты. Тебя сложнее убить, но это не значит, что совсем невозможно. А ты ведёшь себя так, будто совсем неуязвима, – выговорил он мне сердито.

– Знаю. Прости. Но я не могла показать слабость.

– Стражи бы поняли твою отлучку из-за двух пуль в груди!

– Прости… – вновь пролепетала я.

Майкл так редко повышал на меня голос, что это вызывало не страх, а озадаченность. Его я как раз не боялась, знала: он не ударит, не сделает мне больно в приступе ярости.

– Прости… – медленно выдохнул он, прикрыв глаза. – Если бы не твой красный статус, я бы тебя уже отшлёпал.

– Со мной так нельзя, – возмутилась я вяло.