— Ещё как смогу! Не забывай сестрёнка какая у нас семья!!!

— О, Юпитер! Смирись уже, — ты просто девушка! В Риме все решают мужчины!

— Небылицы для глупышек! Власть принадлежит женщинам. Именно они и направляют своих мужчин. Секунда тому подтверждение.

— Даже если и так…Тебе с ней не сладить. Не думаю, что родители тоже помогут.

— Справлюсь и сама! Я из рода Юлиев, а это значит многое!

Гай Юлий Цезарь встал с постели рано утром. Эта привычка въелась у него с молодости. С детства его учили, что «валяться в постели, когда солнце стоит высоко» непристойно благородного мужа и показывает жизнь беспорядочную и развратную. Он как истинный патриций не мог допустить для себя такую характеристику и просыпался рано, даже если не спал почти всю ночь.

Цезарь привычно сунул ноги в сандали, вымыл лицо и руки, прополоскал рот, а затем потребовал к себе цирюльника. Дальше следовала сложная процедура, — стрижка и бритьё. Сам он не брился, — дело это было в то время непростым: наточить железную бритву до необходимой остроты было невозможно, мыла Рим ещё не знал и перед бритьём щёки и подбородок только смачивали водой. У простых людей довольно часто лицо было в шрамах и порезах, но Гай Юлий нашёл выход, наняв для себя личного цирюльника Пантагафа, который являлся настоящим мастером своего дела и брил «едва касаясь лица железом». Сбривание бороды, усов, волос на руках, груди и подмышек было обязательным. В приличном обществе наличие такого волосяного покрова вызывало насмешки и обвинения в грязном варварстве. Оставлять волосы мужчина мог только на голове. При этом сама стрижка должна быть аккуратной и короткой. В баню Цезарь пойдёт во второй половине дня, а пока придирчиво осматривает себя в зеркале из отполированной бронзы…Вышло отлично, — цирюльник не зря получал свои деньги, и патриций его ценил. Среднего роста, с выдающимся квадратным лицом Гай Юлий Цезарь был типичным представителем римской элиты, умеющим заботиться о своей внешности, что ярко олицетворял весь его образ жизни и мыслей.

Спустя некоторое время хозяин семейства отправился на первый завтрак, который обычно состоял из куска хлеба, смоченного в вине и смазанного мёдом. Все домочадцы, включая рабов, в это время по римскому обычаю, приходили здороваться с хозяином. Дальше начались дела по хозяйству и отдача необходимых распоряжений. Следом пошёл приём клиентов, занявший почти два часа. К двенадцати часам дела подошли к концу, и поскольку не было необходимости идти в магистрат или заниматься другими общественными проблемами, Гай Юлий Цезарь отдал это время прогулке в саду. После полуденного отдыха семья в полном составе собралась на обед. Это было время непринуждённой беседы, прерываемой чтением вслух рабом очередной книги. Музыки не было, — патриций считал её делом несерьёзным, неспособствующим развитию ума. Обед длился почти три часа, и всё это время глава семейства и два его сына ели лежа. Супруга и дочери за столом сидели, так как возлежание для женщины считалось неприличным. Скатертей не было. Кушанья ставили на стол таким образом, чтобы их можно было сразу же класть на тарелку. Поскольку вилок не было, наложенные куски брали руками. Жидкую пищу ели ложками. Рот и руки обтирали салфетками из мохнатой льняной ткани. Столь длинный обед не мог не обходиться без большого количества блюд. Первая перемена состояла из закуски. Обычно она включала салат, порей, разные острые приправы, яйца и солёную рыбу. Блюда запивали хорошим вином с мёдом. Вторая перемена включала мясные и рыбные блюда, полбяные и бобовые каши. На десерт же подали всевозможные фрукты и каштаны. Заканчивая традиционный обед, Цезарь приказал:

— Секст и Гай, задержитесь, — есть разговор.

Оставшись втроём с сыновьями, глава семейства, медленно попивая вино, начал объяснять, зачем он их задержал:

— Как вы уже знаете, Юлия выходит замуж.

— Да, за Гая Мария.

— За него. Сделка для нашей семьи крайне выгодная во всех отношениях.

— Были же и другие кандидатуры. Этот Марий обычный неотёсанный легионер, к тому же женат — высказался вдруг Секст.

— Он разведётся со своей Гранией. Вопрос решённый. Насчёт того, что грубоват и не может тонко мыслить, то это нам даже выгодно, так как даёт возможность использовать его для решения своих проблем.

— Всё равно таких много, и его род не столь знатен, — продолжил настаивать упрямый Секст.

— Вот тебе точно грех ворчать, Секст, — начал раздражаться отец.

— Почему это?

— Благодаря нашему новому зятю ты получишь место в Сенате.

— Каким образом?

— При помощи денег, Секст.

— Марий даёт нам деньги?

— Не просто деньги, — мы получаем состояние. Юлии даже не надо выправлять приданное, — она получит от Гая Мария 200 тысяч денариев. А за само заключение брака мы получаем почти 2 миллиона.

— Сколько — сколько? — воскликнул Гай Юлий.

— Смотри-ка, даже младший протрезвел и проснулся, как только услышал о такой сумме. Тебя, кстати, планируем продвинуть на хорошую должность в Магистрате.

— Было бы неплохо.

— А то как же. Вам пора уже самим себя обеспечивать. С помощью денег Мария я посажу вас на «хлебные» должности, а там от вас требуется только не глупить и вести дела с умом.

— А почему Гай Марий столько «отваливает» за брак с Юлией и почему он выбрал именно её? — решил уточнить Гай Юлий.

— Молодец, младший. Задаёшь правильные вопросы. Не зря я за вас только денег отвалил учителям риторики. Насчёт Юлии…Вы знаете нашу Юлиллу, — она способна раздавить любого мужа и пока не очень умеет скрывать свои амбиции. А по второй части вопроса, — Марий хочет стать консулом, а для этого ему нужно иметь знатное происхождение.

— И поскольку мы одни из старейших патрицианских родов, то он выбрал именно нас? — спросил Секст.

— Я думаю, ты ошибаешься брат. Сам бы к такому выводу Гай Марий не смог бы прийти — с улыбкой парировал Гай Юлий. — Ведь верно отец?

— Ха…Сегодня младшему получилось одолеть своего брата в интеллектуальной схватке. Правильно. Секст, ты сам дал характеристику Марию как грубому и неотёсанному легионеру. Как бы, по-твоему, он смог сам до такого додуматься? Необходимо было связать его устремления к власти как бывшего полководца и наличие у него больших денег.

— Получается, мы первые, кто увидели ту потребность, которую он до конца не осознавал. А после этого предложили чёткий план осуществления цели вместе с ценой выполнения, — ответил Секст.