* * *

— Все-таки сработало? — удивилась Зоя, проснувшись.

— Да, восемь секунд от первого ключевого стимула. Какой ты использовала?

— Цвет, сначала покрасила все желтым. Но, мне казалось, до срабатывания прошло никак не меньше минуты.

— Время там и тут идет немного по-разному, — задумчиво произнес Торик. — Все-таки мозг отчасти спит.

— Возможно. Надо будет запомнить и не ожидать реакции слишком быстро.

— Но главное — наш стоп-кран работает!

* * *

— И в чем будет наша новая задача? — Зоя приготовилась записывать.

— Сделаем так. Я погружаюсь как обычно, без мнимой части. Ты отслеживаешь засыпание, минуты через три-четыре начинаешь понемногу смещать фазу.

— В какую сторону? К плюсу или к минусу?

— Эм-м… Я забыл, где у нас водятся химеры?

— Поняла, к минусу. И… насколько сильно?

— Давай начнем с того, что минут за пять дойдем до двадцати градусов, посидим там минут десять. А потом снова уйдем по фазе в ноль.

— Ага, равномерная трапеция, хорошо, сейчас я ее отрезками программно задам, и попробуем.

* * *

…Кожа на пальцах задубела и уже почти не болит, когда берешь аккорды. Я сижу в Двудомике с гитарой. Вокруг знакомые с детства светло-зеленые стены, настолько привычные, что я их почти не замечаю. Я вытягиваю указательный палец и ставлю баррэ — теперь указательный лежит поперек грифа, а остальные пальцы, как свита, пристроились рядом с отдыхающим командиром. Дело вроде нехитрое, но пока мне трудно — еще нет мышечной памяти. Да и аккорды, такие привычные, если берешь другими пальцами, ощущаются совсем иначе.

Я ставлю ре-минор на пятом ладу. Теперь надо поставить соль-мажор на третьем. Подвинул руку, ставлю пальцы и… с удивлением вижу, как пальцы проминают и струны, и гриф, словно он сделан из пластилина, а не из дерева. По ощущениям, пальцы прошли гриф насквозь и встретились с большим пальцем, будто и нет никакого грифа, а я сжимаю воздух. При этом я вижу, что гриф есть, он никуда не делся, а пальцы вошли в него, став невидимыми. Боли не чувствую, лишь удивление и тревожное ощущение — нет, не чуда, а опасности, фатальной алогичности происходящего.

Пытаюсь вытащить руку из грифа, но это невозможно. Теперь моя левая рука — это и есть гриф, гитара стала естественным продолжением моего тела. Дрожание струн я воспринимаю примерно как шевеление волос на ветру. А само звучание гитары примерно как бурчание в животе — что-то не слишком приятное внутри меня, но с этим уж ничего не поделаешь. Проблема в том, что если я теперь — гитара, то эту гитару больше никто не держит, и… Ой, так и есть: я начинаю медленно заваливаться. Моя попа, которая теперь барабан гитары, просачивается сквозь сиденье и опускается на пол. И что дальше? Я пройду сквозь пол, потом увязну в земле, на которой стоит Двудомик? Может, пора уже запускать стоп-кран?!

Нет, подожду еще немного. Мне интересно и странно — я теперь сижу на полу, но не где-то под сиденьем, а просто в середине Двудомика. Будто взял и сел на пол. А гитару положил на сиденье. Впрочем, она и так лежит себе спокойненько на сиденье, отдельная, словно никогда и не была частью меня. Я встаю с пола, беру гитару, вытягиваю указательный палец и беру баррэ.

Фух… обошлось, похоже, мы вернулись из фантасмагории к нормальному погружению. Больше ничего интересного тут не будет. Ярко-желтый заливает мир Двудомика, я представляю, что мои струны не стальные, а стеклянные, слышу высокий свист и мысленно добавляю чудесный запах ванилина, пальцами продолжая терзать струны гитары. Мир послушно переворачивается, сжимается и… я выхожу в реал.

* * *

— Все хорошо? — спрашивает почему-то Вика, а не Зоя. Когда она успела прийти?

— Мы тебя потеряли, — тревожно сообщает Зоя. — Я уже собиралась экстренно доставать тебя.

— Поче… — Торик попытался заговорить, но получилось не слишком хорошо: горло пересохло. — Почему так долго? Там прошло всего несколько минут.

— Страшно было?

О, а Вика волнуется всерьез. Торик помотал головой в шлеме:

— Не особо. Скорее очень странно. Хотелось досмотреть, чем там дело кончится.

— А что ты видел-то?

Как им объяснить?

— Я был… Мы с гитарой на некоторое время стали единым целым.

Вика смеется:

— Ой, можно подумать, ты и так со своей гитарой не одно целое! Да и Семик мой тоже. Я так понимаю, раз уж вы в школе в это дело ввязались, музыка теперь с вами навсегда. Вот для меня гитара — это что-то чужеродное. Всегда боюсь ее в руки взять — вдруг что-нибудь сломаю или струну порву…

А Зоя, наоборот, серьезна:

— Полное слияние? Ты стал гитарой?