Замок Анжи все же сильно подпортил ей настроение. Не будь его, ей, быть может, легче было бы переносить этот образчик социалистического классицизма.

Она попыталась представить себе человека, который спроектировал это убожество. Получался человек из барака. «Если заказать дворец человеку, выросшему в бараке, он построит еще один большой барак».

Неплохо сказано. Но ведь иные из нас «и сквозь тернии находят дорогу к звездам». Значит, получается человек из духовного барака. Это, пожалуй, покруче.

Лика перевернулась на живот и посмотрела из-под ладони на свое временное пристанище. Отсюда, с пляжа, оно выглядело еще хуже. «И занесло же меня, — подумала Лика. — Ну, ничего, в самый раз, по крайней мере, есть о чем подумать, поострить и подточить свое остроумие».

Жаль только, что не с кем поговорить, обменяться впечатлениями от заграничного «совка». А если бы Митя был с ней, что тогда? Шустрая, непрошеная мыслишка вынырнула на мгновение и пропала. Но оставила после себя длинный хвост ассоциаци Друг с другом, друг за другом, круг за кругом, круг за кругом.

Митя, и так и этак, и ироничный и серьезный, и закрытый и распахнутый навстречу, и сухой и… мокрый. Он выходит из моря, вода стекает по его мускулистому телу, зубы ослепительно сверкают в улыбке.

Чья-то тень упала на нее. На секунду мозг заплутал в закоулках фантазии. Она действительно подумала, что это он. Невероятным, чудесным образом — он, колдовским, чернокнижным, бесовским — он, он, он!

Лика рывком села на полотенце. Это действительно был Митя, его высокая фигура с неуловимой грацией леопарда, какая бывает только у очень хорошо сложенных и физически развитых мужчин. Только волосы как-то слишком отросли, уж очень быстро, и посадка головы… Солнце светило ему и спину. Она не могла разглядеть лица, но уже знала, что ошиблась.

— Вам, кажется, скучно, — произнес он совсем не Митиным голосом, слегка растягивая слова.

— Почему вы так решили?

Лика сердилась, хотя и понимала, что человек этот ни в чем не виноват. Просто оказался не в то время не на том месте.

— Ин-ту-и-ция! — размашисто произнес он.

— Кажется, в этот раз она вас подпела.

Сказала, как отрезала. Ее резкий тон нельзя было истолковать никак иначе, даже если бы она говорила на суахили. Он оказался понятливым. Еле заметно пожав плечами, шагнул в сторону и растворился в знойном, раскаленном воздухе.

Лика тут же почувствовала укол разочарования. Ну, зачем надо было все воспринимать так буквально? Мог бы быть и понастойчивее. В конце концов, ей совсем не вредно было бы просто поболтать с кем-нибудь.

Настроение было окончательно испорчено. Она нехотя поплескалась в прохладной еще воде и поплелась в номер коротать время до вечера.

«Бог ты мой, ну и скука же здесь», — думала Лика, собираясь на ужин. Впервые в жизни она делала это через силу. Обычно подобные вещи поглотали ее целиком, волновали, пришпоривая воображение. Она решала, какой ей быть в этот вечер, какую роль сыграть, какой макияж подойдет для избранного образа, какой костюм. Обыгрывалось все, даже цвет и качество носового платка. Это было как увлекательная игра, подчас куда интереснее, чем само светское мероприятие.

Но сегодня ей хотелось быть никакой, лучше всего невидимкой под непроницаемым колпаком, чтобы она видела всех, а ее никто. Люди сейчас ее совсем не интересовали.

В ресторане Дома журналиста было людно. Гул голосов, стук ножей о тарелки, запах незамысловатой пищи. Большая столовая в большом бараке, где люди просто, без изысков удовлетворяют свой голод. Чисто функциональное место, иссьне хочется особо задерживаться. Поел и пошел. Лика и пошла, даже не поев. Не так уж она была голодна, чтобы проводить вечер в таком месте.

Ноги сами привели сс в Замок Анжи. Здесь было иначе Уютный зал на полтора десятка столиков, отделенных друг от друга чернеными металлическими решетками, увитыми зеленью. В глубине зала, в полумраке, мерцала стойка бара. И тихие скрипки, как крылья ночных птиц в темном небе. Очарование.

Лика выбрала уединенный столик спиной к залу и к бару. Иллюзия полного одиночества. Она и темный квадрат окна.

За ее плечом тут же материализовался официант, положил перед ней меню и замер в ожидании. Лика даже не открыла его.

— Коктейль из креветок в бокал белого вина.

В стекле она увидела, как он помедлил в ожидании дальнейших распоряжений и, не дождавшись, удалился. Не прошло и пяти минут, как он вернулся с заказом. Плавно и неторопливо, будто исполняя грациозный старинный танец, сервировал стол, зажег свечу в тонком металлическом подсвечнике и растворился.

Лика осталась одна. Креветки были недурны, вино превосходно. Музыка ненавязчиво обволакивала ласковыми прикосновениями. Она почувствовала, что расслабляется. Ее выбор оказался точным.