Шрифт:
– Эмиль, ты еще помнишь, кто я? Я - не королевский советник, не казначей и не первый министр. Я - управляющий Энора.
– И сын короля. Старший сын.
– И бастард.
– Признанный бастард, - кивнул Эмиль.
– Правда, в четырнадцать лет...
– Именно поэтому, - Фиор встал, - именно поэтому я не собираюсь выслушивать ничего из того, что ты можешь рассказать, предложить и предположить. Эмиль, довольно. Я никогда не пойду против отца.
– Но тебе хочется. Иначе ты бы не начал бить копытом...
– Эмиль!!!
– Я задел твою честь? Хочешь нарушить королевский эдикт?
– расхохотался Далорн.
– В самом деле, давай выйдем во двор!
– Уже темно. И ты пьян.
– Неужто у тебя не найдется пары факелов? И - помилуй, мне приходилось драться всерьез, выпив впятеро больше, чем этот несчастный кувшин...
– Нет, Эмиль. Завтра.
– Я тебя не понимаю, Фьоре. Тебе не душно?
– Нет, - пожал плечами Фиор.
– Странно. А мне душно. Мне душно с того дня, как я вернулся в Собрану. Мне уже третью девятину душно, Фьоре. Мне душно в этом городе, мне душно в этой стране. Она сходит с ума, Фьоре. Король сходит с ума, и страна сходит с ума. Здесь нечем дышать, здесь весь воздух пропитался безумием...
– Эмиль рванул шнуровку камизолы.
– Я здесь задыхаюсь...
– Мне открыть окно?
– спросил Фиор, неловко улыбаясь, потом отцовским жестом потер переносицу.
– Ты уже три девятины здесь?
– Две и четыре седмицы.
– Видимо, ты был очень занят все это время.
– О, да. Протирал диваны у Мио и подпирал стены в Белой приемной.
– Ну что ж...
– Фьоре, я тебя умоляю! Хоть ты меня не мучай! Ты же знаешь, что, будь моя воля...
– Знаю, - кивнул Ларэ.
– Теперь ты понимаешь, как я чувствую себя, когда ты начинаешь...
– Спасибо за урок, дружок, - недобро улыбнулся Эмиль.
– Только этого мне сейчас и не хватало!
– Могу ответить тебе тем же.
– Дурные нынче времена, Фьоре, не находишь?
– Если ты, - Фиор с улыбкой прищурился, - cейчас скажешь что-нибудь про черное небо, чужих тварей и сдвинувшуюся с места гору, я, я... Я просто не знаю, что с тобой сделаю!
– Нет, не скажу. Кстати, ты забыл четвертое условие пророчества. Все тайное, которое должно стать явным. А мне, на самом деле, весьма интересно, кто раскопал эту пыльную ветошь, и почему о ней шепчутся в каждом закоулке. И еще интереснее мне, кто же такой - истинный владыка. Твои версии, Фьоре?
– В Собране есть истинный владыка. А у него есть наследники. По-моему, все эти пророчества - именно ветошь, именно пыльная.
– Фьоре, - Эмиль вскинул голову и уставился на собеседника.
– А ты никогда не думал о том, что речь идет не о Собране?
– А о чем?
– растерялся Фиор.
– Мир не ограничивается нашей родиной, дружок. Есть и другие страны. Могу тебя в этом заверить, я там бывал. Может быть, речь идет о всем живом мире?
– Тогда все это и вовсе глупость. Сотворившие есть и будут, какой еще истинный владыка?
– Вот уж не знаю. Вели подать еще вина, коли не хочешь фехтовать...
Поздней ночью, когда оба были уже здорово пьяны, Эмиль все же распахнул окно и высунулся до пояса под мелкую морось. Фиор смотрел на него, не слишком хорошо понимая, что творится с приятелем. Тот был взбудоражен, словно пил не лучшее керторское вино, а настойку хвойника. Мокрые волосы облепили покрасневшее лицо, глаза лихорадочно блестели, и дышал он тяжело, словно и впрямь задыхался в духоте, несмотря на настежь раскрытое окно, откуда тянуло холодом. Так напился? Да нет, глупости, Далорн мог выпить и втрое больше, не теряя контроля над собой; были времена, когда Фиор мог это увидеть воочию.
– Эмиль, у тебя жар, наверное. Иди в постель, я пришлю лекаря.
– Да здоров я...
– отмахнулся приятель.
– Просто тошно мне.
– Эмиль... Я никогда не спрашивал, кому ты служишь, что делаешь. Но мне кажется, у тебя какая-то беда.
– У меня?
– развернулся Далорн.
– У меня?! Фьоре, мир не ограничивается Энором, ты еще помнишь об этом? Ты еще помнишь, из скольких земель состоит Собрана? Ты еще помнишь их имена?
– Эмиль!
– Прости. Я хотел выговориться хоть где-то, вот дурак... Ты не спрашивал, кому я служу - и не спрашивай, Фьоре. В этом нет для тебя тайны - ты же ревностный слуга короля. Вот и я его слуга, дружок. Ты да я, да мы с тобой, верные его величеству королю Ивеллиону. Фьоре, я завидую твоей слепоте!
– Я близорук, но вроде еще не слеп...
– удивленно похлопал глазами Фиор.
– Да ну? Знаешь, я несколько дней назад имел честь... о, великую честь!
– оказаться учителем принца Араона.
– И что?
– два кувшина вина, хоть къельское и считалось легким, не слишком-то способствовали пониманию намеков.
– Фьоре, у тебя есть нож?
– Кинжал есть, - Ларэ обшарил комнату взглядом.
– Где-то тут есть...
– Возьми его и разрежь себе кожу на предплечье.