– Слуги привезли его тело. Из особняка герцога Скоринга. С ними письмо, лично для вас.

– Подайте, - протянул руку Фиор.

– Оно осталось в доме...
– усатый алларец шмыгнул носом.

– Очень жаль, - вздохнул герцог Алларэ.
– Вам стоило бы предположить, что я захочу его прочитать. Что ж, я еду.

Сконфуженный Тьерри пригладил усы, оправил мундир и выпрямился. Никола и Ванно мрачно таращились на него, на лицах было написано "А мы тебе говорили, а ты не слушал!".

Поездка по ночному городу прогнала головокружение, но лучше от того не стало. Фиор, бросивший Саннио "На вашем месте я бы остался дома, вы же не святой воскреситель..." был прав; но последовать совету было попросту невозможно. Такое происшествие! И как только это могло случиться? Рене ведь уехал еще в ночь передачи Фиору титула герцога Алларэ. Каким ветром его занесло в дом герцога Скоринга и что там произошло?!

– Письмо, - потребовал герцог, едва войдя в дом.

Сорен подал ему запечатанный синий футляр. Фиор не стал срывать печати, попросту переломил деревянный цилиндр пополам и вытащил лист... вероятно, это можно было назвать бумагой. Только она была настолько тонкой, что казалась невесомой и полупрозрачной. Половину листа занимали крупным простым почерком написанные строки. Королевский первенец двумя пальцами, брезгливо и осторожно, взял письмо за край, прочитал, потом прикрыл глаза и протянул лист стоявшему рядом Реми.

Третьим послание получил в руки Саннио.

"Господин герцог Алларэ! Ваш родич и вассал по своей воле явился в мой дом, предлагая мне предательство в обмен на ваш титул. Увы, я не имел желания принять его предложение. В ходе беседы он оскорбил меня и поплатился за это. Отправляю вам тело родича, дабы вы могли достойно похоронить его. Если вы сочтете это досадное событие основанием для мести, я буду огорчен, но пойму ваши чувства. Урриан, милостью Сотворивших герцог Скорийский и регент Собраны."

– Я хочу увидеть тело, - сказал Фиор.

Саннио, хоть его никто не звал, пошел вслед за герцогом и Реми, впрочем, туда же отправились Сорен и Андреас. Рене положили на стол в спальне второго этажа. вокруг стояли Бернар Кадоль, Гильом Аэллас и мэтр Беранже - судя по халату, накинутому на спальную рубаху, лекаря только что подняли с постели.

– Я не знаю, что могло стать причиной смерти, - признался лекарь в ответ на молчаливый вопрос герцога Алларэ.
– Вот, видите...

– Алессандр, могу ли я просить вас?..

– Да, господин герцог.

Молодой человек подошел к столу, посмотрел на застывшее тело. Лицо казалось спокойным, только немного печальным. Закрытые глаза, уже расчесанные кем-то волосы. Рубаху с покойного сняли. По неожиданно белой, слишком уж даже для светлокожего Рене коже на груди ветвилась раскидистое синее дерево. Татуировка? Нет, откуда, да и когда - Саннио ведь недавно видел его, не было никакой татуировки. Алессандр осторожно провел пальцами по синим угловатым линиям, потом вспомнил, на что это походило - весной дядя показал ему и ученикам тело человека, убитого молнией во время первой грозы.

Но ведь герцог Скоринг написал, что он убил Рене?..

– Я тоже не знаю, что это такое. Молния... и этот лист. Я догадываюсь, откуда бумага. Может быть, и оружие оттуда же?

– Не просветите ли меня, ваша милость?
– мэтр Беранже ревниво поджал губы.

– Не просветит, - холодно сказал Фиор.
– Мэтр, Андреас, Сорен - пока что попрошу вас выйти.

Взъерошенный Кесслер бросил на своего кумира вопросительный взгляд, но Реми только дернул щекой, и бруленца сдуло прочь. Андреас и его наставник вышли тихо, без лишних вопросов.

– Что вы будете делать, господин герцог?
– спросил Реми; Саннио удивился - почему не обычное "Фьоре", потом понял, что сейчас подобная фамильярность была бы неуместна: Реми обращался не к старому знакомцу и младшему родичу, а к главе Старшего Рода.

– Подготовьте тело к похоронам, Гильом, - ответил герцог.
– Напишите госпоже Алларэ... впрочем, нет, я напишу сам. Надеюсь, тех, кто привез тело, отпустили?

– Нет, они в подвале, - ответил Бертран.

– Велите их отпустить, они ни в чем не виноваты.

– Обычай...
– тихо проронил Реми.

– Обычай может отправиться к воронам.

Саннио очень хотелось поинтересоваться, о чем идет речь, но он боялся открыть рот. Не время и не место для любопытства; потом кто-нибудь из алларцев объяснит, что за обычай и при чем тут слуги Скоринга, доставившие труп. Перед глазами мелькали цветные пятна; он тихо подошел поближе к Кадолю и оперся ему на плечо. Капитан охраны бросил на молодого господина беглый взгляд и крепко взял того под руку.