Чем дольше они шли по улицам, тем обиднее делалось Араону. Да что ж он им всем такого плохого сделал?! Налоги и подати понижал - ну ладно, не сам, а с подачи герцога-регента, - указы подписывал, велел каждый седмичный праздник подавать нищим... За что? За то, что родился не от короля и королевы - а он об этом знал? Узнал перед самой коронацией. Может, тогда и надо было отказаться... но тоже, нашли повод вилами махать. Не подданные, а свиньи. Вот пусть Элграс с ними и мается, он истинный король - ему и положено.

И не придется больше прятаться от портретов, заглушать страх вином, терзаться раскаянием, бояться за младшего брата, чувствовать себя последней дрянью - отцеубийцей, братоубийцей, сестроубийцей, если есть такое слово...

Радуйтесь, граждане Собраны, король-самозванец покинул престол!

– Надо было хоть пару монет прихватить, или цепочку, - вздохнула северянка Ханна.
– Хоть пообедали бы.

– В Левобережье ты в таком виде не пообедаешь, - покачала головой вторая.
– Не пустят.

– А ты в столице давно?

– Мы жили с родителями лет пять назад, потом в Скору уехали, когда отец умер, - хмурясь, рассказала Фелида и тут же огляделась по сторонам.
– Пошли, пошли. Недолго осталось.

Араон наступил на битое стекло и взвыл. Осколок вонзился под большой палец левой ноги. Бывший король уселся на мостовую и попытался вытащить его, но пальцы не слушались, соскальзывали по мокрому от крови стеклу. Ханна оторвала от платья широкую ленту, шедшую по подолу, вытащила стекляшку и туго перебинтовала ногу.

– Идти все равно придется, - сообщила она.
– Поднимайтесь!

– У тебя братья есть?
– спросил Араон.

– Нет.

– У меня тоже сестер нет, - зачем-то сообщил прописную истину Араон.
– У королей дочек не бывает...

– Что ж ваша маменька какой-нибудь девичий приют не удочерила?
– усмехнулась скорийка.
– Вам бы пошло на пользу.

– Фелида!
– фыркнула вторая.
– Фу!

Араон, впрочем, нисколько не обиделся. Эти две вредные девки спасли его от мятежников, не побоялись и не бросили - а ведь вздумай они сбежать сами, ничего бы им не было. Надо Фиору обязательно рассказать, и ни в коем случае не забыть...

Идти было больно, но, слава Сотворившим, недалеко. Широкие ворота с гербом - "цветущая ветвь: золотые цветы, зеленые листья" - были закрыты, но Ханна решительно постучала в них кулаком.

– Чего надо, босота?
– высунулся гвардеец в алларском бело-зеленом мундире. Вот, оказывается, где городская стража...

– Нам нужен герцог Алларэ!

– А пинка тебе не нужно?
– рассмеялся светло-рыжий красавец.
– Совсем одурели, да? Герцога им...

– Послушайте, многоуважаемый, - строго заговорила Фелида.
– Если вы немедленно не впустите нас во двор и не сообщите герцогу Алларэ, что прибыли девицы Скоринг и Эйма, а также его младший брат Араон, вас ожидают неприятности. От герцога, любезнейший.

– Че-го? Кто?
– усмешка с лица гвардейца пропала, следом пропал и он сам, зато приоткрылась небольшая дверь сбоку от ворот.
– Проходите. Если пошутили...

Араон перешагнул порог, сполз по деревянной створке ворот на землю и расхохотался навзрыд.

Засыпая, Саннио сказал слуге-алларцу, который помогал гостю раздеваться, что будить его можно только по случаю пожара в доме или государственного переворота. В отсутствие того и другого он проснется сам, и чем позже, тем всем лучше. Так ему посоветовал Фиор, да и сам молодой человек уже накрепко выучил, что чем больше бед валится на голову, тем дольше нужно спать.

Когда его толкнули в плечо, он застонал и, не открывая глаз, определил - часа три дня. Дымом не пахло, про пожар никто не кричал. Переворот? Да перевернись оно все пятками кверху...

– Вставайте, сокровище. Поучительное зрелище пропустите. У нас тут все притчи и чудеса сразу.

– Что такое?
– простонал Саннио. Реми Алларэ - враг человечества и апостол Противостоящего. Вечно вот он будит спозаранку...
– Где?..

– В гостиной этажом выше, - со смехом объяснил враг и апостол. Алессандр открыл глаза. Реми с трудом удерживался, чтобы не заржать в голос, его аж шатало от усилий.
– У нас король в доме.

– Кто?

– Его величество Араон. Третий. Собственной персоной.

– Зачем?

– Из дворца сбежал, - терпеливо объяснил Реми.
– И прямо к нам. К Фьоре, точнее. В грехах каяться.

– Он попозже не мог?!

– Четвертый час, самое время!
– Алларэ плюхнулся на кровать рядом с Саннио и все-таки заржал, как жеребец.
– Ох... боюсь, сокровище, самое лучшее вы все-таки пропустили! Такое покаяние... слезу вышибет из камня!

Молодой человек лениво подумал, что смеющийся до слез Реми определенно лучше Реми вчерашнего, ледяного от злости - так что из явления короля все же проистекло что-то хорошее. Правда, не очень ясно было, что тут смешного, и что теперь с Араоном делать.