Быстро умываюсь холодной водой, чтобы немного взбодриться. Ира просто так не появляется. Её приезд явно неспроста. И если учесть, что за все эти годы она нашла миллион причин, чтобы не приехать, то сейчас дело, похоже, серьёзное.

Вытираю лицо полотенцем и выпрямляюсь. Вдох-выдох.

Выхожу из ванной, слегка встряхивая голову, чтобы сбросить напряжение. На кухне Ира возится с чайником, но кажется, что она больше сконцентрирована на своих мыслях, чем на процессе.

Рус, услышав шум, заглядывает в кухню, его лицо сначала застывает в недоумении, а затем оживляется.

— Мам? — Его голос звучит удивлённо, но в глазах мелькает радость.

Ира поворачивается к нему, улыбка появляется на её лице, хотя выглядит она натянуто.

— Привет, Русик, — мягко произносит она. — Ты так вырос.

Рус подходит ближе, разглядывая её.

— Да, немного, — сдержанно отвечает он, хотя видно, что ему приятно. — Ты что тут делаешь? Не говорила мне, что собираешься приехать.

Я кладу руку ему на плечо, пытаясь привлечь внимание.

— Рус, мы с мамой немного поговорим, хорошо? Давай обсудим всё чуть позже.

— Ага, понял, — говорит он, бросая взгляд на нас обоих. — Ну, я тогда у себя.

Он уходит, оглядываясь напоследок, а я захлопываю за ним дверь и поворачиваюсь к Ире.

— Ладно, теперь рассказывай, что случилось, — произношу, скрестив руки на груди.

Она садится за стол, опуская взгляд на свои сложенные руки.

— Рома, мне нужно время и место для лечения, — начинает она тихо.

Я поднимаю брови, догадываясь, к чему она клонит..

— Лечения?

Ира кивает, не поднимая глаз.

— У меня апластическая анемия. Нужна пересадка костного мозга.

От этих слов я замолкаю, осознавая серьёзность ситуации. Внимательно смотрю на Иру, теперь уже подмечая всё: бледность, одышку, наличие синяков разной степени свежести.

— Почему ты здесь? Почему не лечилась там, в Африке?

Она поднимает взгляд, и в её глазах я вижу усталость.

— Потому что там это невозможно, Рома. Никакой серьёзной медицинской помощи. Нет оборудования, нет специалистов. Только полевые больницы, где могут разве что обезболить.

— И ты решила, что здесь будет проще? — спрашиваю, сдерживая раздражение.

— Я решила, что здесь у меня есть шанс, — отвечает она, опираясь ладонями о стол. — И что мне будет к кому обратиться за поддержкой.

— Ко мне? — Я смотрю на неё, не в силах скрыть недоумение.

— Ты мой муж, — напоминает она, поднимаясь и шагнув ко мне.

— Бывший, — поправляю я, отступая на шаг. — У меня другая жизнь, Ира. Ты пять лет жила там, практически забыв про нас.

— Я не забывала, — перебивает она, её голос дрожит. — Я звонила Русу. Я всегда спрашивала, как вы.

— Но этого мало, — холодно отвечаю я. — Ты оставила его, ты оставила нас.

Она опускает плечи, её взгляд становится растерянным.

— Рома, я понимаю, что сделала много ошибок. Но сейчас… Я просто не могу справиться одна. После процедур будет плохо, я это знаю. Мне нужно хотя бы немного времени здесь, пока я прохожу лечение.

Я отворачиваюсь, провожу рукой по лицу, пытаясь обдумать её слова.

— Ира, ты понимаешь, что просишь? У меня есть женщина, с которой я хочу быть. У нас с Русом стабильная жизнь.

— Я не прошу вернуть всё как было, — говорит она тихо. — Я просто прошу помочь. Ради сына, ради того, что у нас было.

Я поворачиваюсь к ней, видя искренность в её глазах, но внутри всё клокочет от противоречий.

— Ладно, — вздыхаю я. — Я подумаю.

Она кивает, как будто понимает, что это лучшее, что я могу ей предложить. В этот момент я слышу шаги в коридоре. Рус входит в кухню и оглядывает нас, как будто пытается понять, что только что произошло. Ира, увидев его, сразу выпрямляется и улыбается так, будто её боль и тревога испарились.

— Русик, — мягко произносит она, тянет руки к нему, как будто боится, что он может уйти.

— Мам, — он говорит осторожно, но всё же подходит ближе.

Ира нерешительно кладёт ладонь ему на плечо. Её глаза светятся, и я замечаю, как они наполняются влагой.

— Ты так повзрослел, — говорит она, голос дрожит, хотя она старается держаться.

Рус пожимает плечами, неловко улыбаясь.

— Ну, время идёт. Мы тут с отцом нормально справляемся, — отвечает он, будто хочет успокоить её.