Я сосредоточен, вскидываю руку, глядя на Свиридова.

— Это ещё не конец, ребята.

Обвожу взглядом усталые лица парней. Но все держатся. Орлов забрасывает пулемёт за спину, Греков готовит к бою свою снайперскую винтовку.

— Мы победили первую волну, но расслабляться некогда — разведка засекла ещё одну группу моджахедов, приближающуюся с северо-востока.

Я иду впереди, передавая сигналы — тихо, отточенными движениями. В руках — автомат, взгляд сфокусирован. Едва заметный кивок — и все расходятся веером, занимая позиции.

Каждый знает своё место, укрывается за камнями, зная, что в следующие минуты от нас потребуется максимальная собранность.

Ребята молча, почти интуитивно настраиваются на бой, глаза сужены, в каждом — стальная решимость.

Я замечаю движение — тени скользят по склонам.

— Внимание, они идут! — подаю короткую команду бойцам.

Мы готовы, каждый из нас — словно пружина, которая сейчас разожмётся с бешеной силой. Ребята знают, что у нас есть всего несколько секунд, чтобы принять решение и ударить первыми, иначе исход боя будет непредсказуем…

Моя другая АИ

Я попал в СССР. Я журналист, работаю внештатным корреспондентом в «Правде». В охоте за сенсацией перешел дорогу спекулянтам и уголовникам. На меня открыли охоту https://author.today/reader/385057/3551377

Я подаю знак, и бойцы открывают огонь по первой линии наступающих. Автоматные очереди срываются с нашего укрытия, и враг дергается назад, застигнутый врасплох

Я вырываюсь вперёд

— Прикрой! — кричу Свиридову.

— Прикрываю!

Работаю быстро и хладнокровно — навожу прицел, короткий выстрел, ещё один. Свиридов прикрывает меня с фланга, удерживая под контролем периметр.

Уверенными движениями накрываем правый фланг, отсекая врага и не давая им возможности сдвинуться с места. Пули срываются с автоматов, ни одна не проходит мимо.

По центру — Греков с Орловым. Они действуют как единое целое, чередуя огонь и прикрытие, заставляя врага сжиматься в узком проходе. Ещё несколько секунд — и паника накрывает врага. Несколько бойцов пытаются отступить, но в ущелье негде укрыться, и мы понимаем, что это наш шанс добить их до конца.

Подаю сигнал, и, собравшись, переходим в атаку — не просто стреляем, а медленно и методично зачищаем каждый метр, оттесняя врага дальше вглубь ущелья.

Направляю ствол и свою порцию свинца получает очередной моджахед, попадающий в прицел.

Один из духов решается рвануть в атаку, выкрикивая боевой клич, но я хладнокровно сбиваю его на бегу. Враг отчаянно пытается удержать позиции, но мы тесним их, не оставляя шанса на выживание.

— Цели поражены! — слышу слева, справа, со всех сторон.

Завершающие выстрелы — и наступает тишина. Вокруг валяются опустошённые гильзы, воздух густ от пороха.

— Мы сделали это, — шепчу запёкшимися губами.

Бойцы, не говоря ни слова, собираются рядом, обмениваясь взглядами.

Свиридов подходит ко мне, коротко кивает.

— Всё, Беркут, закончили.

Мы возвращаемся с задания. Лица у бойцов выжженные солнцем, уставшие.

У ворот базы нас встречают сержанты, взгляды не радостные. Мы выполнили задание. Но не всё так однозначно.

— Беркут, ты слышал по рации переговаривались бойцы.

— О чём, Сергей?

— Раненных наших парней-семеро. Пятеро погибли, в том числе твой товарищ…

Напрягает, что Свиридов не договаривает.

Сзади едет транспорт. Слышен шум.

Отступаем в сторону, чтобы пропустить грохочущий грузовик с ранеными. Семеро — в госпиталь.

Пятерых не довезли.

— Кто? — спрашиваю я.

— Саша Кочетов, — тихо отвечает Свиридов.

Крепко сжимаю зубы. Война забирает лучших!

Сашка- душа любой компании. Отличный офицер. Храбрый. Решительный. Неунывающий ни при каких обстоятельствах. И на личном фронте спешил жить, словно чувствовал, что мало ему отмерено на земле.

В горле горечь, не могу избавиться от этого комка. На войне многих теряем, но смириться с этим невозможно.

Только накануне смеялись с ним, спорили, кто лучше умеет стрелять из карабина. Теперь он остался там, в ущелье, где поливали нас огнём, как на мясной бойне…

Строимся на плацу. Появляется полковник Петров. Смотрим на него, но он долго молчит. Его подтянутая фигура с прямой спиной рядом с начальником штаба Бессмертным выделяется своей напряженностью. Он сжимает кулаки.