На этих словах Левх зачерпывает ложкой получившуюся жижу, пробует на вкус, остается недоволен и лезет искать что-то в бокс с провизией.

– А не жирно ему будет?
– я скептически наблюдаю как Левх щедро засыпает в кастрюлю сахар.

– Не ворчи, а?
– отмахивает тот, - Кстати, приходи после дежурства, если хочешь. Старшина свалил куда-то сегодня по срочному вызову, а мы отмечаем. Симпатичные девчонки нам не помешают, - он облизывает ложку, и меня передергивает, - Ты - симпатичная.

– Нет уж, спасибо, - фыркаю я, возвращая наушники в уши, и отворачиваюсь, чтобы не видеть кулинарные потуги Левха.

Однако, когда поздно вечером я возвращаюсь в свой блок, чтобы, едва коснувшись подушки, провалиться в сон, мое внимание привлекает шум в соседнем блоке. Слышны веселые голоса и смех, и я иду, словно насекомое, на свет.

Соседний взвод кутит не скрываясь. Двери в казарму едва прикрыты, из щелей клубиться сигаретный дым. Интересно, как им удалось провести противопожарную систему? Поднимаю голову и вижу, что какой-то умелец воткнул в датчик отвертку. Понятно, как.

Осторожно заглядываю внутрь. От дыма слезятся глаза. Солдаты сдвинули койки в стороны, сидят в круге и делят нехитрую снедь, а центр импровизированного “стола” венчают несколько фляг.

Среди набившегося в казарму народа я замечаю Лену и Ви из моего отряда. Первая по-свойски обнимает виновника торжества, которого выдают новенькая, расстегнутая не по уставу форма и самодовольная рожа. Вторая валяется на одной из коек, затягиваясь сигареткой.

Осмелев, захожу внутрь. Сидящие ближе к выходу бегло скользят по мне взглядом, но в целом никто не обращает на мое присутствие внимания. Не начальство - и ладно.

Я протискиваюсь дальше в поисках местечка посвободнее.

– О, Тетис! Падай сюда.

Гавидон тянет меня за руку, и я плюхаюсь на пол рядом с ним.

– Так, посмотрим, что у нас тут, - хмурится он, вертя в руках синту (музыкальный инструмент), - Где ты только достал эту развалюху, Мик…

– Ты умеешь играть?
– удивляюсь я.

– Умел что-то когда-то, - уклончиво отвечает Гавидон, но по его лицу я понимаю, что он рад возможности показать себя, - а кабы не эта железяка, - он кивает на свою механическую руку, но искусственные пальцы уже пробуют перебирать струны.

– Гав, - свешивается с койки Ви, обволакивая руками солдата, - сыграй нашу, “броневую”, а?

Со всех сторон слышатся одобрительные выкрики, и Гав с усмешкой бьет по струнам. Нестройный хор голосов подхватывает его, веселье набирает новые обороты.

Сидящий по левую руку незнакомый мне солдат заставляет меня выпить содержимое колпачка одной из фляг, горло обжигает, я закашливаюсь.

– А где остальные из вашего отряда? Может, позовешь?
– спрашивает он меня, - Но только не эту ваша Амми.

– Амми-шмамми, - ворчит Гавидон, не выпуская синт из рук.

– Кстати, странное имя, - замечаю я, делая еще один глоток из фляги и беззаботно облокотившись на кровать с Ви, - на название лекарства похоже.

– В честь тетки, - голос Аммирин врезается в пространство, словно ножницы, рвущие ткань. Сама она высится надо мной подобно скале, - Бабка с дедом прибыли с Япета пятьдесят лет назад, бежали от ужасов войны, язык еще не знали, а новое словечко, встретившееся им в пункте помощи беженцам, показалось красивым. Вот и назвали своего первенца.

Голоса людей вокруг, привлеченных представлением, постепенно затихают. Я отставляю флягу, подбираюсь, готовая встать, но Аммирин как будто нет дела, она перешагивает через меня.

– Не надоело глотку драть, а, Гавви? Дай сюда.

Амми отнимает синт у Гавидона, садится рядышком и сосредоточенно склоняется над инструментом, водя пальцами по струнам. Она затягивает песню, печальную, родную в общечеловеческой тоске и чуждую в япетенианских словах. У нее, оказывается, красивый голос. Она качает коротко стриженной головой в такт, прикрыв лисьи глаза, словно на веках начертаны ноты.

Никто в комнате не знает слов, но многие стараются подпевать, улавливая мотив, другие слушают, затаив дыхание. Я ловлю себя на мысли, что сейчас мы все действительно похожи на одну семью. На стаю.

Когда затихает последний аккорд, Амми хитро улыбается:

– Ну что замолкли? Давайте нашу “броневую”? Только теперь уж как надо, не в обиду, Гавви…

Через день становится понятно, где отсутствовало начальство. Высшее руководство решило провести серию учений в полях, а им предшествовали согласования со службой управления купольной системой.