Мы сидим на берегу водоема, каждый поглощенный своими мыслями. Цея все ближе опускалась к горизонту, визуально увеличившись уже почти вдвое, - вот-вот окунется в озеро.

Вообще стоило бы промолчать, но что-то во мне подсознательно старается вывести Ведо из себя еще больше, прощупывая границы дозволенного и пытаясь докопаться до его истинной сущности.

– А твои “великие” и “мудрые” архитекторы не захотели реплицировать твоего отца?
– не самым сочувствующим тоном спрашиваю я.

– Нет, дело не в этом, - помолчав все же отзывается он, - У него не было нужной мутации. Только мать обладала ей. А я наследовал от нее.

Я тоже подбираю одинокий плоский камушек и закидываю его вперед, пытаясь повторить трюк, но он с печальным хлюпом сразу же уходит под воду.

– Наверное, она его любила.

– Наверное, - сухо отвечает Ведо, встает и подходит ближе к кромке воды, опускает в нее руки. Меня, привыкшую ждать опасности отовсюду, этот его жест заставляет сильно напрячься.

– Не подумала бы, что вам знакомо это чувство.

Лиамедец разворачивается и задумчиво смотрит на меня, словно размышляет над этими словами.

– Это было очень давно. Тогда все было по-другому. К тому же, ты забываешь, что мы тоже люди. И лиамедцы, и сатурнианцы - дети одной планеты. Да, - задумчиво повторяет он, словно ему пришло откровение, - одной.

Мне не хочется нарушать этот момент человечности, но я не могу удержаться от любопытства. К тому же понимаю, что что-то изменилось. И это что-то может стать решающим для меня.

– Ведо?

– М?

– Почему ты мне рассказываешь об этом сейчас?

– А почему бы и нет?
– отвечает он, вставая и потягиваясь. И звучит при этом почти весело, - Я осознаю ценность информации и удовольствие обладания ею. Но теперь это не имеет никакого значения.

Чтобы это значило? Озадаченно смотрю на своего спутника.

– Тогда что мы здесь делаем?

– Мне нужно завершить некоторые дела прежде, чем нас найдут.

– А нас найдут?

– Определенно. С вероятностью 78%. С вероятностью 52% - раньше. С вероятностью 86% - позже. Я постарался сделать все, чтобы было позже. Но Цея-2 не закрытая планета, она есть в общем реестре.

– И что нам делать? Какой у нас план?
– с волнением спрашиваю и одновременно с досадой отмечаю, что уже говорю о нас как о какой-то команде. Но никакой команды нет. Есть я, есть человек, который вмешался в мою судьбу, и есть те, кто хотят моей гибели.

– Что делать?
– усмехается Ведо, - Жить. И по возможности с наибольшим удовольствием.

Внезапно он стягивает с себя одежду и обувь, оставаясь в том скромном облачении, которое бы я назвала сильно укороченным термо комплектом, и лезет прямиком в воду.

Я с ужасом наблюдаю за ним.

– Эй, не хочешь попробовать?
– кричит он мне издалека, делая мощный гребок, - Вода теплая!

Я мотаю головой. Ни за какие коврижки.

Сумерки уже спускались на местность, делая ее еще более таинственной, непредсказуемой. Мне неуютно сидеть в одиночестве на берегу и смотреть как развлекается мой спутник, ежеминутно подвергая себя опасности. Я принимаю решение возвращаться в модуль.

Видимо, каждому из нас теперь есть, что обдумать. Мне уж точно.

Дальше потянулись наши дни на Цее.

Тропическое лето в этой части планеты подходило к концу, и вечерами с севера дули ураганные ветра, а небо заволакивало тяжелыми тучами.

Ведо большую часть времени проводил в той части модуля, которая напоминала лабораторию. Что он там делал - мне было неведомо. Казалось, он снова замкнулся в себе, а может, на какой-то своей цели. Неохотно вступал в диалоги, отвечал молчанием на вопросы.

Я же была предоставлена в свое собственное распоряжение. И даже плазматор мне оставили, что не переставало меня удивлять и одновременно слегка оскорблять. Видимо, Ведо совсем не ощущал угрозы с моей стороны. Значит, что-то ускользает от меня. Конечно, Илма следит за мной. Но, может, есть что-то еще?

Почти все дни я изучала местную флору, стараясь запомнить характеристики и особенности, понять смысл генных модификаций и постоянно сверяясь с инфобазой. Представителей фауны я так и не повстречала. С молчаливого несопротивления Ведо я заняла одно из лабораторных помещений модуля, добавив к исследованиям и химические эксперименты. Но на ночь всегда возвращалась в свою каюту на Ишияк. Хотя колонизационный модуль родителей Ведо имел жилую зону, вполне сносно функционирующую, и сам Ведо не запрещал мне пользоваться всеми ее благами, я не чувствовала себя там в безопасности. Стены корабля внушали больше доверия, и я предпочитала засыпать в них. Насколько мне было известно, сам Ведо поступал так же, когда не оставался ночевать в своей лаборатории.