…Состояние здоровья ИСБ-шниц оказалось куда хуже, чем казалось со стороны – через несколько минут беседы Гордеева вдруг побледнела и начала сползать под столешницу, а Вахрамеева, «поплыв» взглядом, сообщила, что дежурный врач в панике и требует поднять Нину к флаеру! Осмотрев несчастную и сделав пару анализов, Беклемишева подтвердила необходимость срочной госпитализации, поэтому Локи поднял бессознательное тело на руки, отнес на крышу и передал и в руки специалиста. Машина тут же вспыхнула тревожной иллюминацией и сорвалась с места. А мы, проводив ее взглядами, спустились обратно в гостиную, попадали вокруг стола, выбрали близлежащий ресторан и нехотя сделали заказ.

На душе было не очень, поэтому я прикипела взглядом к таймеру терминала ВСД и гипнотизировала его взглядом до получения сообщения в личку. Кинув взгляд в поле «Отправитель», прочитала коротенький вопрос и мысленно хмыкнула, наткнувшись взглядом на слово, выделенное жирным шрифтом:

«Как я понимаю, их проблемы была похлеще моей, но они вам поверили?»

Ответила коротеньким кивком. Потом вспомнила, что вечером к нам заявятся еще и Шереметевы, и написала ответ:

«Мы им помогли. Хотя эти по ряду причин были, есть и будут посторонними. А к ужину прилетят девчонки, которым мы доверяем. Кстати, в связи с их визитом у меня будет небольшая просьба: их настоящее отношение к нам касается только членов семьи…»

«Даш, со слепой верой у меня пока не очень, но выбор я уже сделала. Так что в моем внутреннем мире только вы трое…»

В этот момент прибыл контейнер системы доставки, и я, опустив веки в знак того, что поняла все, что хотела сказать Ульяна, чуть не захлебнулась слюной от умопомрачительных запахов. Еще чуть позже потерялась в пространстве и времени, распробовав умопомрачительный борщ со сметаной. И не возвращалась в реальность до тех пор, пока не смолотила все, что заказала. Зато потом откинулась на спинку кресла, оглядела заметно округлившийся живот и поняла, что без грузового антиграва из-за стола не вылезу. Забава пришла к такому же мнению и поинтересовалась у Ярика нашими планами на ближайшие несколько часов. Надо ли говорить, что он опять нас разыграл?

– До обеда мы работали головой, значит, через полчасика придется понапрягаться на дорожке «Миксера»!

Слава богу, многоголосый стон, раздавшийся после этих слов, все-таки пробил черствую корку на его сердце, и Логачев признался, что пошутил:

– …но только тем, кому не хватает физических нагрузок. А все остальные будут напрягаться в шезлонгах на бортике бассейна или в спальнях.

– А че это ты такой гуманный? Подозрительно! – притворно нахмурилась Беклемишева. И получила серьезный ответ:

– По старому расписанию мы должны были лететь на «Северный», подниматься в космос и терроризировать штатного пилота. Однако этой ночью я отправил «Шелест» на легкий тюнинг, который займет порядка двух суток, соответственно, у нас появилось свободное «окно». В теории, можно было бы сгонять к дворцовому портному, но особого смысла в лишней примерке мундиров, которые нужны только теоретически, я не вижу. Кроме того, считаю, что последние спокойные дни можно провести дома. Тем более, что он наш, и в нем по-настоящему уютно.

Последний аргумент был очень весомым, поэтому мы эдак с четверть часа пофантазировали на тему дальнейшего «тюнинга» этого особняка, а потом поплелись к бассейну. К этому времени на небе появились небольшие кучевые облака, то и дело скрывающие за собой лик светила, так что вскоре крыша была убрана, а мы, натянув купальники, попадали на шезлонги. Правда, не все, а только женская часть команды – наш единственный мужчина пробежался по метровому трамплину, подпрыгнул, описал красивую дугу и сходу ушел к прозрачному дну.

Нырял он, откровенно говоря, корявенько. В смысле, не скользил, а продирался сквозь воду за счет дурной силы. Что для уроженца Рубежа было скорее нормой, чем исключением – слишком однобокая программа нашего образования давала плавание факультативно, и к окончанию школы среднестатистический выпускник был обязан уверенно преодолеть метров двести-триста. Зато Телепнева, закончившая и школу, и Академию на мирном Белогорье, плавала, как дышала – легко, быстро и безумно красиво.

Да, мне тоже хотелось научиться. Но как-нибудь потом, после Фуджейры и Аджмана, когда душу перестанет жечь жажда мести, а сны не будут прерываться кошмарами, в которых я раз за разом всаживаю в маму с Ксюшей разрывные иглы из «Гнева Аллаха», или воспоминаниями о том, что пришлось пройти в «Al-KawKab al-Shamalui ». В общем, я поглядывала то на Локи, то на Ульяну, грезила о счастливом будущем и наслаждалась полузабытым состоянием безмятежности. До тех пор, пока Телепнева не поинтересовалась, о чем я думаю.

Этот вопрос, прилетевший в ТК, заставил обратить внимание на то, что она и Анна Николаевна предпочитают решать какие-то вопросы через меня, а Татьяна Николаевна спелась с Панацеей. Причин возникновения небольшой разницы в отношении к нам супруг Императора я, как ни старалась, не нашла, зато пришла к выводу, что Ульяну мы «повоспитывали» жестковато. Поэтому постаралась сгладить последствия «мягким» ответом:

«Мечтаю о будущем, в котором кровь, боль и ненависть останутся далеко позади…»