Ощущение падения, как в детстве, когда мы прыгали с трамплина в бассейне загородного клуба, сжимает мои внутренности, когда я вижу его. Она с ним? Хейван? Он говорил с Ванессой? И пришел сказать мне, что они уехали из Нью-Йорка?

— Можно войти? — Хадсон поднимает брови.

— Ты никогда раньше не спрашивал. Зачем начинать сейчас? — Я делаю вид, что документ на экране моего компьютера — самая интересная вещь в комнате.

Хадсон закрывает за собой дверь, затем садится за стол напротив меня, небрежно опускаясь в кресло. Или он устал, потому что не спал всю ночь с Ванессой и Хейван? Они были расстроены?

Хадсон кивает подбородком к двери.

— Ты заставил мисс Ньютон плакать.

— Черт, — тихо шиплю я.

— Подумал, что из всех дней, когда с тобой нужно быть осторожным, сегодня именно такой.

— М-м-м... — Я продолжаю слепо пялиться в свой компьютер. — Ты здесь по какой-то причине?

— Ты имеешь в виду причину, помимо молодой девушки, которую ты зачал и которая живет в моем доме?

Хадсон ловит мой взгляд.

— Послушай, Хейс... Мне очень жаль, что я не рассказал тебе о ней раньше. Я честно... — Его лицо искажается от дискомфорта. — Я думал, ты не хочешь о ней знать. Ванесса сказала...

— Уверен, что знаю, что сказала Ванесса. — Мне не нужно напоминание. Если я хочу сохранить мебель в офисе в целости и сохранности. — Ты поддерживал с ней связь?

Он опускает подбородок.

— Я посылал деньги.

— Господи, Хадсон...

— Она была так молода, и ее семья...

— Что ее семья?

Хадсон хмурит брови и качает головой.

— Ничего. В любом случае, Ванесса никогда не обналичивала чеки.

С финансовой помощью родителей ей бы это и не понадобилось.

— Но я здесь из-за Хейван.

— А что с ней? — Ненавижу этот резкий тон в своем голосе, который заставляет меня звучать как бессердечного засранца. Но я просто не знаю, как сказать по-другому.

Он пожимает плечами.

— Подумал, что ты захочешь узнать новости.

Я делаю прерывистый вдох и откидываюсь на спинку кресла, ведя себя гораздо более холодно, чем чувствую.

— Выкладывай.

— Она любит фильмы ужасов, попкорн с большим количеством масла и убивает всех в «Джин Рамми».

Я чувствую, как дергаются мои губы, но заставляю себя не шевелиться.

— Она любит английский, ненавидит математику и с удовольствием шьет, чему ее научила мама, чтобы та могла сама шить себе одежду.

У меня болит в груди, но я отказываюсь тереть ее перед Хадсоном и выдавать себя.

— И именно это привело меня сюда. Лиллиан хотела бы завтра взять Хейван с собой на работу, чтобы показать ей дизайн-студию Кингстона.

— Как именно Лиллиан объяснит Кингстону, кто такая Хейван?

Хадсон наклоняется вперед, положив локти на колени.

— Это то, что я хотел тебе сказать. Мы не будем лгать. Она уже чувствует себя преданной своей мамой. Ребенку нужна честность.

Я прищуриваюсь на него.

— Ты планируешь отвезти ее к Кингстону и представить как свою... свою...

— Племянницу, да. Твою дочь.

— Нет.

— Хей...

— Ни в коем случае, блядь, нет.

Хадсон беззлобно смеется и качает головой.

— Она человек, Хейс. Живая, дышащая, почти взрослая личность. Ты не можешь спрятать ее в шкафу и притвориться, что ее не существует.

— Пошел ты.

Хадсон выдыхает так, как делает, когда разочарован, затем хлопает ладонями по бедрам и встает.

— Теперь она в нашей жизни, брат. Ты можешь запереться в своем кабинете и отрицать это, а можешь повзрослеть, взять на себя ответственность и стать частью ее жизни. В любом случае, поезд уже отошел от станции. На твоем месте я бы сел на него.

— Что... о чем ты, блядь, говоришь? Поезда и станции? Ты не можешь выставлять напоказ мою... мою...

— Дочь.

Мой разум отключается, и все слова, которые вертелись у меня на языке, растворяются, так что я просто сижу и тупо пялюсь на него.

— Лиллиан берет Хейван завтра на встречу с Кингстоном. Нам не нужно твое разрешение. Это братская вежливость — поставить тебя в известность. Если хочешь, чтобы все было по-другому, сделай это сам. — Он выходит и закрывает за собой дверь.

— Дерьмо. Твою мать, чертово дерьмо! — Я хватаю ближайший предмет и отвожу руку назад, чтобы бросить его, но замираю, когда понимаю, что это мой телефон.

Единственное, что может ухудшить мой день, это необходимость заказывать себе новый. Я кладу его на стол и смотрю на экран.