Дмитрий заговорил первым:

— Могу я тебе что-нибудь предложить?

— Ничего, спасибо, — ответила Марья.

— Прошло много времени, — заметил Дмитрий.

Короткая пауза, возникшая между ними, была наполнена тем, что не требовало ни слов, ни объяснений. То, что прошло время, было очевидно даже для Льва.

Оба наследника прочистили горло.

— Как Стас? — спросил Дмитрий небрежно, точнее с интонацией, которая могла показаться небрежной для кого-то другого. Для Льва же неловкая светская болтовня брата была такой же неуместной, как и мысль о том, что Марья Антонова станет тратить свое время на притворную вежливость.

— Красивый и хорошо слаженный, как и двенадцать лет назад, — ответила Марья, поднимая глаза и многозначительно улыбаясь Роману, бросившему недовольный взгляд на Льва. Колдун из боро2 Стас Максимов, ставший предметом обсуждения, казался столь же неуместным в разговоре, как и колдуны из боро в целом. Честно говоря, никто из троих Федоровых никогда особо и не задумывался о колдунах боро, поскольку род занятий их отца подразумевал, что большинство из них десятилетиями принадлежали их семье.

Прежде чем Лев успел что-либо понять, Марья спросила:

— Как дела, Дима?

— Да ладно тебе, Маша, — вздохнул Дмитрий, откидываясь на подушки дивана. Если её раздражало постоянное использование ее детского имени (или вообще что-то еще), она этого не показывала. — Ты ведь приехала сюда не только, чтобы поговорить о делах, верно?

Кажется, вопрос показался ей приятным или, по крайней мере, забавным.

— Ты прав, — сказала она через мгновение. — Я приехала не исключительно ради бизнеса, нет. Иван, — поманила она своего помощника, не оборачиваясь. — Подай коробку, которую я принесла, будь добр.

Иван шагнул вперед и протянул ей тонкий, аккуратно упакованный прямоугольник, который не показался бы Льву подозрительным, если бы с ним не обращались с такой демонстративной осторожностью.

Марья сама взглянула на него, чтобы в чем-то убедиться, а после вновь повернулась к Дмитрию, протягивая свою тонкую руку.

Роман дернулся вперед, собираясь остановить ее, но Димитрий снова поднял руку, отмахиваясь от Романа, и наклонился вперед, чтобы принять сверток.

Большой палец Дмитрия на мгновение коснулся пальцев Марьи, затем отпрянул.

— Что это? — спросил он, разглядывая упаковку, и уголки ее губ поползли вверх.

— Новый продукт, — ответила Марья, когда Дмитрий развернул плотный пергамент и увидел набор узких таблеток в пластиковой упаковке, каждая из которых была похожа на ярко окрашенный аспирин. — Предназначен для эйфории. Не так уж и отличается от наших других предложений, но это нечто менее деликатное; чуть более острое, чем чистая иллюзия. Тем не менее, это галлюцинация с намеком на… новизну, если угодно. Конечно, это соответствует характеру наших продуктов. — Брендинг, — пояснила она, пожав плечами. — Ты знаешь, как это бывает.

Дмитрий долго смотрел на блистер в своей руке, прежде чем заговорить.

— Вообще-то нет, — наконец ответил он. Лев заметил, как сжался мускул на челюсти брата: нехарактерное для него проявление беспокойства, наряду с покорностью в его тоне. — Ты же знаешь, что «Кощей» не затрагивает никакие магические наркотики, если только его специально не нанимают. Это не наше дело.

— Интересно, — тихо сказала Марья, — очень интересно.

— Правда?

— О, да, весьма. На самом деле, я даже рада слышать это, Дима, — сказала Марья. — Видишь ли, я кое-что слышала — ужасные слухи о последних начинаниях вашей семьи, — Лев удивленно моргнул и взглянул на Романа, который предостерегающе покачал головой, — но если ты говоришь, что это не ваше дело, тогда я с радостью тебе поверю. В конце концов, наши семьи мудро придерживались собственного пути в прошлом, не так ли? Я думаю, так лучше для всех.

— Да, — просто ответил Дмитрий, отложив таблетки. — И это всё, Маша? Значит ты просто хотела похвастаться достижениями своей матери?

— Похвастаться, Дима? Серьезно? Ну что ты, — сказала Марья. — Хотя, раз уж я здесь, я бы хотела, чтобы ты был первым, кто это попробует, конечно. Естественно, в качестве жеста доброй воли. Я ведь могу делиться с тобой своими продуктами без страха, не так ли? Если, конечно, тебе можно верить, — задумчиво произнесла она, как бы провоцируя его возразить. — В конце концов, мы старые друзья, верно?

Челюсти Дмитрия снова напряглись; Роман и Лев обменялись очередными взглядами.

— Маша…

— Разве нет? — перебила Марья, на этот раз резче, и теперь Лев снова увидел в ее глазах то, чего так боялся, будучи маленьким мальчиком: холодное и отстраненное выражение, которое проскальзывало в те редкие моменты, когда он её видел. Она явно научилась скрывать свои острые грани под маской показной невинности, но этот взгляд, в отличие от ее более лживых лиц, был исключением — его невозможно было замаскировать. Для Льва он оказывал тот же эффект, что и хищная птица, кружащая над головой.