Шрифт:
— Костя, — голос совсем осип от попыток позвать на помощь.
И Костя совсем не реагирует, будто вовсе не слышит меня.
— Кость, — нерешительно касаюсь его плеча пальцами, как вдруг он поворачивается, ловит мое запястье и притягивает меня к себе.
— Значит даже это дерьмо заслуживает пощады, а я нет?!
— Ч-что? — ошарашено выдавливаю я.
— Ты остановила меня! Не позволила ему навредить. Гондону, который тебя ударил, в ментовку сдал, похитить хотел, — рычит он мне в губы.
— Д-дело не в нем… — пытаюсь я оправдаться, но голос глохнет.
— А меня! — перебивает меня Костя. — За одну единственную ошибку жизни лишила. Без суда и следствия. Просто отрезала и ненавидишь!
Смотрю ему в глаза, хмурясь от боли. Смаргиваю слезы:
— Ты злишься, что я не смогла тебя простить? — чувствую, что во мне закипает злость.
— Ты могла хотя бы дать нам шанс! Но ты ушла, будто я для тебя больше не существую. А этого червя жалеешь…
— Потому, что на Пашу мне плевать! — рявкаю я в ответ. — Я никогда не любила его, а тебя… — осекаюсь, осознавая, что ляпнула лишнего.
Костя смотрит так, будто очнулся. И все понял.
Вот черт. Только ни это…
— Выходит, — его взгляд с каким-то болезненным теплом скользит по моему лицу, — ты перестанешь злиться на меня только тогда… когда разлюбишь?
Я даже ответить ничего не успеваю, как он вдруг впивается жадным поцелуем в мои губы…
Глава 25. Надя
Должно быть это адреналин от неудавшегося похищения играет со мной злую шутку. Да именно он. Ну точно!
Потому что я уверенна на все сто, что при обычных обстоятельствах, я бы ни за что не позволила бывшему мужу вот так нагло себя целовать.
И уж тем более не стала бы отвечать на его поцелуй…
Только если совсем с ума сошла. Может конечно от стресса слегка и поехала головой. У меня просто нет других объяснений, какого черта я творю!
Костя притягивает меня к себе на колени и прямо рычит от удовольствия, когда я позволяю себе обвить руками его широкую шею.
Что вообще происходит?
Еще вчера на порог его пускать не хотела. Подумывала грешным делом, не переехать ли, чтобы он снова забыл о моем существовании и не узнал о сыне, а тут вот так просто отдаюсь в его руки. И кажется на полном серьезе собираюсь раскрыть ему свой секрет.
Ладно, справедливости ради, это ведь и правда только ради Тёмы. В смысле правду раскрыть. А вот зачем я все же позволяю ему себя целовать? Вернее даже целую его в ответ… загадка.
Должно быть просто на фоне закидонов Паши этот гад моему подсознанию стал казаться более выигрышным вариантом.
Хотя какие нахрен варианты?! Мир же не только из моих бывших состоит! Рано или поздно пройдет у меня обида на весь мужской род и я найду себе нормального.
Или совсем отчаялась? Ну не перевелись же они совсем, в конце концов?
Ладно с Пашей обозналась. Но там я реально действовала от противного. Просто хотела найти максимально непохожего на бывшего мужа. И надо сказать мне это удалось. Ведь Паша и в подметки Косте не годится.
Но вот именно в том, от чего я так хотела себя уберечь они и оказались схожи.
А раз нет разницы, то выходит, что я могу себе позволить искать такого же, как Костя. Огромного. Заботливого. Медведя.
Только верного.
Но чтобы целовал так же, как этот предатель бесстыжий…
Он так нежно прикусывает мою губу. Целует подбородок, шею:
— Наденька моя, — хрипит между поцелуями, окончательно добивая меня, — Надюша…
— Кость, перестань, прошу…
— Не хочу переставать, маленькая моя. Я так соскучился. Ты себе представить не можешь. Или можешь… Скажи, ты ведь тоже скучала по мне?
— Нет, — вру я.
Ведь признаться — больно для гордости.
Однако в моей жизни не было и дня, когда бы я хоть на секунду не подумала о Косте.
Он всегда со мной. В его маленьком сыне.
И кажется пришло время проглотить свою обиду ради Тёмы и дать бывшему мужу шанс узнать о том, что у него есть еще один ребенок.
— Кость, нам надо поговорить, — предпринимаю еще одну попытку оттолкнуть его, чтобы посмотреть в глаза.
Он наконец поддается:
— Согласен, надо. Давно, — хмурится, будто с духом собирается.