Шрифт:
Работу похоронного дома можно сравнить с работой ресторана. Вы сидите за столиком и делаете заказ официанту. Ресторан невозможен без повара, хотя вы его не видите и с ним не контактируете. При этом состав меню не зависит от официанта, не всегда зависит от повара: помимо его воли и желания существуют еще и нормативные ограничения: в ресторане позволительно готовить еду или только разогревать готовые блюда, можно подавать алкоголь или этот вид товаров не лицензирован и т. д.
Услуги похоронной индустрии зависят от многих факторов. Будет это похоронный дом, то есть автономное учреждение со своим моргом и залом прощания (роскошный ресторан), или только посредническое агентство, которое продает перекупленные гробы (фаст-фуд), — это зависит от нормативных ограничений, которые регулируют отношения между инфраструктурой, с одной стороны, и продуктом, продавцом и клиентом — с другой [112] .
112
Исследователи, работающие с похоронным рынком, предлагают следующую категоризацию. Во-первых, всю похоронную инфраструктуру предлагается называть одним обобщающим термином — death care industry. Это понятие включает в себя всю систему объектов и всех специалистов, участвующих в захоронении: катафальный транспорт, морги, кладбища, крематории, похоронные дома и агентства, производителей гробов и ритуальных принадлежностей, специалистов в области косметологии и бальзамирования и обслуживающий персонал: охранников, продавцов, уборщиков. Одни участвуют в проведении похорон напрямую, как, например, менеджеры похоронных компаний, роль других скорее косвенная. Например, компания может только сдавать в аренду катафальный транспорт, поставлять цветы для церемоний или организовывать питание на траурных церемониях. Во-вторых, это funeral market. Это частные компании. которые занимаются продажей ритуальных принадлежностей и устраивают прощальные церемонии. Это «витрина» похоронного бизнеса. В англоязычной литературе профессионалы этой области называются funeral director — распорядители [или менеджеры) похорон. Проблема категоризации в том, что достаточно сложно не просто охарактеризовать связи между акторами рынка, но даже провести границу между инфраструктурой (death care industry) и похоронным рынком (funeral market). Главной задачей исследователя оказывается необходимость выделить тех участников, которые представляют собой «витринный» похоронный рынок в каждой конкретной стране. Мы вынуждены постоянно уточнять, кого мы имеем в виду, когда говорим о «похоронном рынке» (Корр and Kemp 2007:150–173; Parsons 1999:127–145).
По мнению Тони Уолтера, на то, как будет выглядеть «витринное» похоронное агентство в конкретной стране/регионе и каковы будут его функции, влияют несколько факторов: культурные особенности, миграция, религиозность и самое главное — «режим контроля над телом» [113] — за кем закреплено право захоронения тела и различные манипуляции над ним (Walter 2013: 173–192; 2012; 2017).
«Режим контроля над телом» можно свести к нескольким простым факторам, которые «собирают» похоронные практики. Первый из них — это местное законодательство. Оно не только предписывает нормы похоронной сферы, но и оказывает влияние на характер услуг, их стоимость и модели конкуренции. Дэвид Харрингтон и Джарет Требер продемонстрировали, как разрешение/запрет на частное кладбище в бизнес-структуре похоронных домов приводит к снижению/росту стоимости услуг в различных штатах. Если власти штата в рамках борьбы с монополиями запрещают похоронным домам иметь еще и свое кладбище, то растут издержки и, следовательно, цены услуг. Также исследователи говорят о пользе укрупнения похоронных домов (Harrington and Treber 2013: 40). Даниэль Саттер с коллегами в дополнение к этому показал, каким образом регулирование онлайн-торговли гробами приводит к недобросовестной конкуренции и навязыванию дополнительных услуг. Согласно его наблюдениям, запрет на онлайн-торговлю гробами приводит к снижению конкуренции между похоронными домами и к падению качества этой услуги (Sutter 2006: 219). Так нормативные ограничения государства приводят к формированию разных услуг и влияют на их качество.
113
В английском языке используется слово «disposal», что прямо переводится как «утилизация», однако это не совсем точное значение. Все же речь идет о практиках размещения и манипуляции с телом, но скорее не в ритуальном контексте, а в техническом: расположение кладбищ, перемещение и хранение мертвого тела и т. д.
Второй фактор (неотделимый от первого) — это возможность создавать и поддерживать частным компаниям собственную похоронную инфраструктуру (частные морги, кладбища и крематории). На протяжении XX века вместе с процессом медикализации этот фактор становится определяющим: отныне мертвое тело практически всегда до похорон хранится в морге. Похоронщики в XX веке в целях минимизации затрат стараются предоставлять все похоронные услуги разом — произвести гроб, бальзамировать тело, предоставить катафалк и крематорий или кладбище в рамках одного похоронного агентства. Джероми Саломоне называет этот процесс «кластеризацией похоронной индустрии». Участники похоронного рынка стремятся не воевать друг с другом, а вступать во взаимовыгодные отношения, чтобы снизить издержки (Salomone 2001).
Характер инфраструктуры создает различные практики. Например, в Швеции, отсутствие моргов в составе похоронных агентств [114] приводит похоронные компании к необходимости повышения среднего чека за счет дополнительных услуг, например, поминального угощения и траурной флористики (Bremborg 2006: 270–285).
Уолтер предлагает следующие три модели, каждая из которых по-разному определяет институциональный дизайн похоронной индустрии: государственная, церковная и частная. И отдельно он говорит о смешанной модели, когда часть объектов контролируется государством, а часть — коммерческими компаниями.
114
Если быть более точным, то частные морги можно открывать, но они не могут конкурировать с бесплатными государственными моргами.
Частная модель похоронного рынка
В рамках данной модели похоронный бизнес располагает практически неограниченными возможностями для создания и развития собственной инфраструктуры: разрешено открытие моргов, похоронных домов, залов прощания и кладбищ (McChesney 1990), а также устройство крематориев, колумбариев и парков памяти. На базе одного объекта могут одновременно функционировать комнаты бальзамировки, траурный зал, часовня и морг.
Эта модель привела к появлению похоронных домов. Такие организации появились в США в конце XIX века, когда местные похоронщики заметили, что большая часть времени тратится на перевозку тела: сначала — до места прощания, а потом — к месту захоронения. Они решили повысить комфорт и оптимизировать траурную логистику: в обычном семейном особняке устраивалась комнату прощания и часовня, а в подвале дома помещалась комната для бальзамирования.
Устройство подобного бюро представлено в сериале «Клиент всегда мертв». В конторе семьи Фишер есть зал прощания, переговорная комната, помещение для подготовки тел и выставочный зал, где располагается стенд с гробами. Также работа похоронного дома показана в мультсериале «Гриффины». В серии «Спасти устрицу» умирает один из героев, и во время похорон в бальзамировочную комнату случайно попадает девушка. Полное отсутствие у нее брезгливости поражает бальзамировщика, и он предлагает ей работу в похоронном доме. Однако ее брат всячески мешает ей, постоянно играя с мертвыми телами, что запрещено законом.
Как правило, похоронный дом — это небольшой семейный бизнес, в котором работает 2–3 члена семьи и несколько нанятых сотрудников, часто этот бизнес наследуется (многие похоронные дома в США отсчитывают свою историю с начала XX века). Сегодня около 90% похоронных домов в США и других странах Северной Америки остаются небольшими фирмами, хотя часть бизнеса может принадлежать и крупной корпорации, такая модель напоминает франшизу. Она стала особенно популярной в последние три десятилетия, потому что позволяет небольшим похоронным домам снижать издержки: корпорация предоставляет скидки на гробы и жидкости для бальзамирования, гарантирует стандарты качества и обеспечивает внешнюю бухгалтерию.
Часть бизнеса многих похоронных домов принадлежит корпорациям Stewart International и SCI (Service Corporation International). SCI основана в 1951 году. В 1962 году местный похоронный директор и владелец маленького морга в Хьюстоне Роберт Уолтрип организовал сеть из 4 похоронных домов. Он заметил, что можно снизить издержки, если несколько организаций будут пользоваться услугами одного бухгалтера, обмениваться катафалками, получать скидки на гробы и т. д. Сейчас SCI контролирует почти 3 000 похоронных домов, 160 крематориев и 500 кладбищ в США и еще 250 в Австралии, Пуэрто-Рико и некоторых странах Европы. В SCI трудится около 30000 человек. В рамках одной крупной институции сотрудничают и похоронные менеджеры, и производители ритуальных принадлежностей.