Девушка вопросительно изогнула одну бровь и открыла рот, чтобы что-то сказать, но я услышал топот ног и захлопнул окошко.

Принял прежнее положение умирающего, утомленно прикрывая глаза.

Наследницу темного дара я нашел. Теперь главный вопрос — как она тут оказалась? Второй — как с ней поговорить? Ну и третий — а надо ли это вообще?

Задачка…

Баталов действовал решительно. Думая, что я без сознания, от души надавал мне по щекам, не успел я сделать вид, что очнулся. И тут же подсунул бутылку с водой.

В ушах звенело от его спасительных оплеух, но воду я принял с благодарностью. Действительно пересохло в горле из-за адреналина.

Разноцветные глаза Романа Степановича излучали такое беспокойство, что пощечины я засчитал справедливой расплатой за обман.

— Целителя вызвать?

— Благодарю, не стоит, — помотал я головой. — Я уже почти в порядке.

— Идти сможете?

На этой фразе глава тайной канцелярии нахмурился и пристально посмотрел на дверь камеры темной узницы. В его душе явно начали зарождаться опасные для меня подозрения, так что я переключил внимание на себя:

— Смогу. Только прошу вас помочь мне подняться, а дальше я сам.

Баталов, к моему облегчению, отвлекся и участливо протянул мне руку. Встав на ноги, я похрустел шеей. Та знатно перенапряглась за последние минуты.

— Уверены, что сами сможете? — упорно не отпускал руку мужчина.

— Уверен. Мне бы побыстрее на свежий воздух, там полегче станет.

Главное поскорее увести его отсюда. Кто знает Зотову, вдруг шум поднимет и потребует ответа, кто это за ней подглядывал. Да и забота грозного менталиста была неожиданна и приятна. Не думал, что он так печется обо мне.

Надо бы ему подарок хороший сделать. Например, мистера Висельника доставить во двор. Можно даже попросить барона Кусова одолжить василиска на время.

Мы быстро покинули бастион и немного прогулялись по крепости. Тихая ночь принесла прохладу. Едва заметно, но подступала осень и становилось чуть холоднее по ночам. Не успеешь обернуться, как листва пожелтеет, а там и снег выпадет…

Я мечтал о настоящей зиме. С хрустящими сугробами и белоснежными хлопьями, медленно падающими с неба. Чтобы в гостиной жарко горел камин, в руке была чашка горячего чая с медом. Я так давно не видел снега…

Мне почудился отдаленный смех и я огляделся.

— Что случилось? — сразу же насторожился Баталов, засовывая руку за пазуху.

— Вы ничего не слышали?

— Нет, а что слышали вы? — в его руке оказался револьвер и от того фонило смертельной магией.

— Показалось, — как можно мягче ответил я, улыбаясь.

Нервы у Романа Степановича ни к черту. Может ему успокаивающих отваров подарить? Такое состояние указывало на то, что происходит нечто важное. Человек с его-то опытом не стал бы доводить себя до подобного.

Но расспрашивать я, конечно же, не стал. Все равно не расскажет.

После прогулки Баталов лично отвез меня домой. Уже возле моих ворот, прежде чем я собрался выйти из машины, он словно ненароком поинтересовался:

— Ваше сиятельство, правильно ли я понимаю, вы же сейчас в Ботаническом саду занимаетесь артефактом?

Его осведомленность меня не удивила. Скорее сам вопрос, заданный нарочито праздным тоном. Неужели они приглядывают за этой самой нефритовой лозой? Вот это уже было любопытно.

— Правильно понимаете, — подтвердил я.

Но вместо развития темы, как я ожидал, менталист лишь улыбнулся по-доброму и сказал:

— Вот и славно. Спокойной ночи, Александр Лукич.

— И вам спокойной ночи, Роман Степанович. Берегите себя.

Наградой на прощание мне стал удивленный взгляд Баталова. Я ведь правда беспокоился о человеке, защищающим как столицу, так и империю в целом. Хорошем человеке.

Вызывал он во мне искреннюю симпатию. Несмотря на паранойю, подозрительность и жестокость в некоторых моментах. Такова уж профессия. В случае Баталова же — призвание. Побольше бы таких людей и никакие беды будут не страшны.

Я вышел на улицу и сделал глубокий вдох. Свежо. Было похоже, что приближаются дожди.

— Александр Лукич, — тихо окликнул меня менталист, опуская стекло. — Будьте осторожны. То, чем вы занимаетесь, очень важно.

Я благодарно поклонился ему и автомобиль тронулся с места, перестукивая шинами по мощеной мостовой. Всё-таки сказал больше, чем имел право. Значит, моя догадка верна. Загадочное растение с далекого острова Лусон имеет государственное значение.

Теперь понятно, что именно скрывал от меня Макар Дуболом. Ведь чувствовал, что тот недоговаривает.