— Этим ухом прислушивались не к тем советам.

— Да как ты смеешь? Что все это значит? — Пат отпихнул ухо ногой.

Неужели ему нужны объяснения? Я так стремительно вскочила, что табурет перевернулся.

— Кто из вас убивал людей менее достойных, чем этот жалкий червяк, купивший свою смерть? Когда, кстати, я услышу ваши поздравления и вы пригласите меня в свое братство, где руки у всех обагрены кровью?

— Тот, кто убивает верного заместителя другого капитана, а затем заявляет о своем лидерстве вопреки общему мнению, не имеет права разглагольствовать о братстве, — буркнул Тунгхой Пат.

— Вынужден согласиться, — кивнул Куок.

Я подняла табурет и села.

— Тогда позвольте мне объясниться. Все очень просто. Флот Красного флага самый большой. Это флот Ченга, а Ченг — лидер Конфедерации. Я полагаю, вы знаете мое имя: Ченг Ят-соу. Больше нечего обсуждать.

Тунгхой Пат притворился спокойным, но пальцы у него сжались, как когти.

— Я в последнюю очередь принизил бы славное имя твоего мужа, но ты… ты…

— Признай поражение, Одиннадцатипалый. Все решено, — пробубнил генерал Поу.

— Некоторые из нас не продадут свою преданность за игрушечные кораблики, — возразил Тунгхой Пат. — А ты, толстяк By? Вижу, ты шевелишь губами!

By Сэк-йи посмотрел на меня и снова на Пата.

— Женщины умнее мужчин. Называйте меня псом, но я сохраню верность Ченгам.

— Итак, госпожа Ченг, — пролаял Тунгхой Пат, — ты заручилась поддержкой самопровозглашенного пса и самого маленького флота.

— Размер не имеет значения. Спроси любую женщину — парировала я. — Кинжал режет так же, как и меч. Единственное число, которое сейчас имеет значение, — шесть, по числу флотов.

Пат бросил взгляд на Лягушачьего Отпрыска.

— Кого ты поддерживаешь? Покончим с этим.

Бровь Коука дернулась, словно одержимая демоном. Он считал, что я его обманула, и был в чем-то прав: я рискнула всем, но теперь опасалась его следующего шага. Конфедерация крепка, как железо, но и хрупка, как нефрит: один щелчок — и все рухнет. Я держала язык за зубами, пока не уверилась в своих словах, а затем спокойно и глубоко вздохнула и заговорила:

— Напоминаю вам, что Конфедерация дает всем нам силу, и любой, кто попытается отказаться от союза, предаст десятки тысяч своих людей. Если кто-нибудь из капитанов Конфедерации не желает плавать под командованием женщины, то знайте: я буду с ним драться. Я выслежу и сожгу его корабли, потому что Конфедерация — это дракон, а я — голова дракона.

— Смелые слова, Ченг Ят-соу, — скривился Тунхой Пат. — Тебе следовало бить в свой маленький боевой барабан во время такого выступления.

Его замечание было своевременным. У перил юта мой юный писарь кивнул и скрылся из виду. Настал час собаки.

— Спасибо. Мы все будем бить в барабан, — сказала я, поднимая инструмент и кладя его себе на колени. — Его подарили мне как символ великой женщины-воина, которая била в барабан, чтобы вести великую армию к славе. А теперь… — Я подняла деревянную палочку и направила ее к центру. — … Мы играем в похожую игру. Кто поддерживает мое намерение возглавить наш великий союз, покажите это, ударив в барабан.

Я предложила генералу Поу честь ударить первому. Старик со славным прошлым, вынужденный торговать кораблями, но все еще крепкий внутри, был достойным союзником. Его лицо побагровело, пока он целую вечность рассматривал натянутую на барабане кожу. Он пощупал кончик палочки, а потом поднес его ко лбу и резко опустил. Звонкий удар разнесся по воздуху. Генерал передал барабан и палочку к By Сэк-йи.

Толстяк By, болтливый мужчина с китовым брюхом и пронзительным девчачьим голосом, чья страсть к еде и женщинам была не менее прочной, чем его верность, был, вероятно, самым несгибаемым среди них всех. У меня замерло дыхание, когда он размашисто покрутил барабанную палочку. Потом он ударил один раз, затем еще два и поднял барабан в сторону Тунгхой Пата, но передумал и передал инструмент в другом направлении.

Лягушачьего Отпрыска стоило назвать Медведем. Большой и мягкий снаружи, внутри он оставался для меня тайной за семью печатями. Он помедлил, прежде чем зажать барабан между коленями, изучил палочку, словно в дереве содержался ответ на вопрос, и опустил руку, пока она не зависла на высоте в палец над барабаном. Лягушачий Отпрыск взглянул на меня, на тугую свиную кожу и снова на меня. Его запястье дважды дернулось, отбивая беззаботный ритм.

Он по очереди посмотрел на Тунгхой Пата и на Куока, который вытянул руки по швам. Потом Лягушачий Отпрыск перегнулся через By и бросил барабан на колени Тунгхой Пату.

Я изучала покрытое шрамами лицо Тунгхой Пата. Высокомерный, болтливый, раздражительный стареющий человек, он все же был из тех, кто придерживается своих принципов. Я была полна решимости заслужить его верность, которую он так не хотел мне обещать. Он держал палочку обеими руками, словно собираясь сломать ее пополам.

— Ченг Ят-соу, — произнес он с покорностью, — ты трудная, упрямая женщина. Не знаю, что опаснее: твой ум или твое высокомерие. Но пока разум кричит мне не делать этого, сердце глухо стучит, вот так! — Он поднял палочку и со всей силы опустил ее, чуть не сбив барабан с колен. — И так! — Он ударил снова, дважды. — И наконец, так!