Да и самой себе не мешает об этом напомнить.

Вряд ли получится сегодня позаниматься. Элли встала из-за стола, достала переполненную корзину с одеждой и другими вещами, требующими починки, а также коробку с нитками и иголками из нижнего ящика буфета. У голубой рубашки, лежавшей сверху, один рукав был почти оторван во время драки. Она не могла вспомнить, кто ее носил, но Гэйбу она была явно мала.

Элли вдела нитку в иголку, сунула палец в наперсток и уютно устроилась в свете лампы, чтобы зашить рубашку в очередной раз.

– Кажется, ты хотела позаниматься? Элли вздрогнула. Митч появился так неожиданно, что она испугалась.

– Я хотела извиниться за то, что не сдержалась, когда ты читал Сэри сказку, - сказала она, не отрывая глаз от работы.

– Ты мать, тебе виднее, как надо поступать, - ответил он.

– Не помню, чтобы я была такой сварливой.

Ее вовсе не заботило, что он о ней подумает.

– Пока их папа не уехал?

Элли резко подняла голову. Разве она говорила ему об этом? Попыталась вспомнить, что ему рассказывала, и не смогла.

Митч подошел к раковине, открыл кран и наполнил кофейник.

– Ты, наверное, часто рассказывала им сказки. У тебя же мама работала в библиотеке.

Он запомнил все, что она о себе поведала. Конечно, мать читала им с сестрой много сказок.

– Больше не рассказываю, - ответила Элли.

– Кинг сказал, твой муж играл на трубе. Кинг тоже когда-то играл. Ты знаешь об этом?

– Бывший муж, - поправила она.

– Извини, - смутился Митч.
– Сказал не подумав.

Элли удивленно посмотрела на него. В тусклом свете лампы был виден только его силуэт. Митч что-то искал в буфете. Он выглядел здесь чужим, пришедшим откуда-то издалека. Его мощная фигура не вписывалась в обстановку.

Она отвела взгляд и сосредоточилась на шитье, стараясь приглушить воспоминания о его поцелуе. Она слышала, как он положил кофе в фильтр и поставил банку обратно в буфет.

– Хочешь поговорить об этом, Элли?

– Нет.
– Не отрывая глаз от работы, она прислушивалась к шуму кофеварки.

Она была совершенно спокойна. Может быть, потому, что Митч стоял по другую сторону кухонной стойки, она чувствовала себя защищенной в этом маленьком островке света.

Прошел уже целый год, как ушел Петер, и Митч первый заговорил об этом. Неожиданно для себя Элли стала рассказывать:

– Мои мама и папа были такими разными. Мама любила помечтать и нас учила этому. Папа всегда нас поучал. Я хотела поступить в колледж в другом городе, чтобы уехать из дома и избавиться от его нравоучений, но он настоял, чтобы я осталась.

Она остановилась, почувствовав запах кофе, и стала наблюдать за Митчем, который с двумя кружками в руках приближался к ней.

– Тогда я и встретила Петера. Петер Анджело - так он называл себя на сцене. Он был блондином. Друзья восхищались им. Отец же называл его "слизняком с серебряным языком", который мог очаровать и подчинить себе кого угодно.

Элли замолчала и перестала штопать.

Митч поставил кружки на стойку, налил кофе и, внимательно глядя на Элли, направился к ней.

Она затаила дыхание и снова склонилась над работой. Завязала узел, отрезала нитку, удерживая себя, чтобы не сорваться с места и не убежать, когда Митч подойдет ближе. Она старалась не смотреть на него.

– Итак, твоя мама победила, и вы устроили пышную свадьбу в большой церкви.
– Он старался продолжить беседу, спокойно облокотившись о стойку.

Элли перебирала пуговицы в коробке, подыскивая подходящую для рубашки.

– Нет, - возразила она, глубоко вздохнув.
– Петер уговорил меня сбежать за неделю до начала занятий в Вашингтонском университете.

Наступила долгая пауза.

– Похоже, ты очень сильно его любила. Голос Митча прозвучал откуда-то издалека. Должно быть, он отошел от нее. Элли подняла глаза.

– Все было как в сказке. Я поверила в нес. Зачем она говорит ему это? Она даже детям запрещала верить в чудеса.

– Петер не просто играл на трубе, он был талантлив. Но нам не на что было жить. Пришлось заложить вещи, чтобы прокормиться. У нас не было даже собственной лачуги, которую можно было бы назвать домом.

– Но у вас были "Ангелы".

Элли вздрогнула. Откуда он знает? Хотя конечно, Сэри проболталась.

Элли вдруг поняла, что заговорила об этом, чтобы Митч понял, почему в се жизни больше нет места для мужчины.

– "Ангелы" появились потом, сначала была романтика. Никаких запретов, путешествия, гуляния до ночи, восторг от аплодисментов.