— Д-да, — Ирина замялась. Говорить ли почти незнакомым людям, что Эль не имеет к ней никакого отношения? Как действуют в таких случаях в этом мире? Вдруг, ребенка отправят в какой-нибудь приют? Отчего-то эта мысль вызвала у нее острое неприятие.

— Что-то не так? — обеспокоенно спросила Ада. Ирина перевела неуверенный взгляд с Дамдина на Аду. Оба вызывали доверие и … заслуживали его.

— Дело в том, что Эль не моя дочь, — сказала она. — Я нашла ее два дня назад в лесу на поляне среди трупов.

Ада приглушенно ахнула и прикрыла рот ладошкой. На мгновение в воздухе повисла тишина. Дамдин внешне остался таким же сдержанным, но его волнение выдали напрягшиеся скулы. Он отставил кружку с чаем в сторону и подался вперед:

— Расскажи подробно! Где и что именно ты видела? — потребовал он.

Ирина начала с того, как услышала детский плач. Супруги внимательно слушали, не перебивая.

— Было недостаточно светло, чтобы я могла что-то рассмотреть. Да и, честно говоря, я очень напугалась, чтобы что-то рассматривать. Услышала детский плач, когда проходила недалеко от поляны, забрала Эль и убежала. Единственно, что я видела точно, один из мужчин был похож на стражника, на нем была одета кольчуга. Среди трупов была женщина. Эль сказала мне позже, что с ней была няня Зорина, с которой они ехали в карете. Откуда, куда и зачем они ехали, я еще не спрашивала, не желая напоминать ей о пережитом страхе и травмировать еще больше.

Ада, согласно кивнула:

— Я сомневаюсь, что девочка может рассказать больше, она слишком мала.

— Ах, да, ни кареты, ни лошадей я не видела, — добавила девушка. — Скажите, а что будет с Эль? Ее определят в какой-нибудь приют? — при этих словах сердце сжалось от жалости к малышке.

— Если не найдутся родственники или желающие приютить ребенка, то да, — с сожалением сказала Ада.

— Я поговорю об этом происшествии с бургомистром и шефом жандармерии. Думаю, выяснить, где и чей ребенок пропал, не составит труда. Девочка определенно принадлежит к состоятельной семье, это значительно упростит поиск. — Дамдин вопросительно посмотрел на жену. Та, ласково и понимающе улыбнувшись мужу, кивнула. — А пока она может остаться здесь.

— Спасибо, — с облегчением произнесла Ирина.

— Не благодари раньше времени, — сказал Дамдин, выходя из кухни.

— Пора и нам за работу, — Ада решительно поднялась и начала убирать со стола. — Скоро постояльцы зашевелятся. Но сначала нужно придать тебе росский вид.

— Какой вид? — искренне удивилась Ирина.

— Нужно, чтобы ты своим внешним видом не привлекала ненужного внимания. Твоя одежда…, - пояснила Ада.

Через двадцать минут Ирина, одетая в синее длиной до лодыжек платье с завышенной талией, сменившая кроссовки на балерины из своего бездонного рюкзака, крутилась перед зеркалом, стоя в хозяйской спальне. Маленькая Эль сидела тут же на стуле, наблюдая за преображением Ирины.

Ее знакомство с Аделиной состоялось тут же несколько минут назад. Девочка присела в реверансе и Ада ответила ей тем же.

— Можно посмотреть? — Ада взяла в руки Иринины джинсы и с интересом ощупывала материал и рассматривала швы. А ведь по сравнению с полученным платьем, украшенным по подолу ручной вышивкой, джинсы выглядят дешево, — подумала Ирина. — Но, надо признать, практично и удобно.

— Никогда ничего подобного не видела, — сказала между тем Ада. — У нас женщины носят в холодное время года под юбкой штаны из мягкой ткани. Но чтобы одни штаны! Это очень уж по-мужски. И шокирует с непривычки. Но выглядишь ты в них бесподобно!

— Ада, а кто такая мазовшанка? — неожиданно вспомнила Ирина.

— Полячка, — не отрываясь от изучения Ирининого свитера, ответила та.

— Вчера один паренек из посетителей назвал меня мазовшанкой, — Ирина оценивала свое отражение в зеркале. — Немкой в детстве дразнили, полячкой впервые.

— У нас все новое или необычное, как правило, из Польны идет. Люди по неведению все ранее невиданное польским или мазурским кличут, — пояснила Ада. — Неудивительно, что парень не сдержался, — Ада засмеялась, — ты его сразила наповал своими штанами!

Готовить завтрак и обслуживать постояльцев пришлось Аде и Ирине. Дамдин запряг зебру и куда-то срочно уехал сразу после утреннего разговора. Вернулся к обеду и уже не отходил от кухонного стола и печи. Повар он был первоклассным. Ирина только успевала мыть, чистить, нарезать, а позже вместе с Агнией подавать на столы.

Поднявшись к себе после обеда ненадолго отдохнуть, уставшая Ирина и непоседливая Эль, обнаружили посреди комнаты еще один сундук: деревянный, обитый коричневой кожей и чеканным металлом. По бокам сундука торчали две латунные ручки, а в замке — кованый ключ. Он с легкостью повернулся в замке, и Ирина откинула крышку. Сундук был полон детской одежды. Даже девушке, непосвященной в местные тенденции женской моды стало понятно, что одежда дорогая, из богато отделанной орнаментами и бисером ткани.

Эль обрадовано запрыгала вокруг сундука:

— Хочу надеть мой любимый сарафан! — провозгласила она.

— Эта одежда твоя? — удивилась Ирина, уже догадываясь, где пропадал ее новый работодатель полдня. Только зачем он сам поехал? Разве не проще было сообщить в… полицию, или что тут вместо нее?

Девушка помогла Эль надеть платье и мягкие кожаные башмачки, и с умилением смотрела, как маленькая кокетка закружилась по комнате.

Ближе к вечеру обеденный зал трактира был полон. Как рассказала Ирине Агния, кроме приезжих, к ним проходили провести вечерок и городские жители. Одну комнату всегда держали готовой для почтовых. Эти регулярно останавливались на ночлег четыре раза в неделю, их расходы оплачивала княжеская казна. Ирина поняла, что почте здесь придавали большое значение, и работала она очень исправно. Состоять на службе в почтовом ведомстве считалось очень почетно.