Но когда маленькая Элоди Пэрриш выросла, она так сосредоточилась на том, чтобы не умереть, что в какой-то момент забыла о том, что значит жить.

По крайней мере, до тех пор, пока не встретила Брэндона.

Внезапно внутри нее зажглись тысячи свечей.

– Предполагается, что, рискуя своим сердцем, ты не чувствуешь себя в безопасности, не так ли? Вот почему мы влюбляемся. И это пугает, - сказала она стенам гостиной.

– Особенно, если рядом нет никого, кто мог бы тебя подхватить.

Она встала так быстро, что у нее закружилась голова. Обычно она забеспокоилась бы о том, что может умереть от инсульта, но она была слишком поглощена новым планом.

Подбежав к открытому окну, она посмотрела, стоит ли еще карета у входа.

Так оно и было! Она приложила ладони рупором ко рту и крикнула вниз:

– Тетя Мейв? Тетя Миртл?

В ответ она услышала хором:

– Да, дорогая?

– Думаю, я все-таки присоединюсь к вам.

И, возможно, ей удастся уговорить их еще раз сходить в сады Зоологического общества.

Элли решила, что пришло время научиться стоять на ногах и смотреть своим страхам в лицо. И пришло время покормить медведя.

* * *

Несколько дней спустя Элли вцепилась мертвой хваткой в лестницу в библиотеке, когда дворецкий объявил, что в гостиной ее ждет посетитель.

– Очень хорошо... мистер Риверс, - сказала она, тяжело дыша и крепко зажмурившись. Она была на второй ступеньке, когда у нее закружилась голова, а на лбу выступил ледяной пот.

– Я сейчас приду.

– Не нужна ли вам - он сделал паузу, чтобы прочистить горло, и в его голосе отчетливо послышались веселые нотки, - помощь, мэм?

– Это бы не способствовало моей цели. Я преодолеваю свой страх перед лестницами.

– И вы прекрасно справляетесь. Мне послать на кухню за чайным подносом для вашего гостя?

Ей удалось неуверенно кивнуть.

– Спасибо.

Элли не была уверена, сколько времени у нее ушло на то, чтобы спуститься на пол. Однако ей показалось, что прошла целая вечность. Она даже подумала, действительно ли выглядит такой старой и измученной, какой себя чувствует.

Промокнув лицо носовым платком и спрятав его в рукав, она поняла, что не спросила, как зовут посетителя. И внезапно в животе у нее заколотились крылья стервятника, а шаги замерли прямо за дверью гостиной.

Неужели пришел Брэндон?

Но нет. Она знала, что он все еще в Уилтшире, потому что вчера она заходила в его городской дом, чтобы узнать, не вернулся ли он в Лондон.

Он не вернулся. Очевидно, время, проведенное врозь, только вогнало непреодолимый клин между ними.

Услышав мягкое, мелодичное пение, Элли сразу поняла, кто это.

Войдя в гостиную, она увидела, что Прю стоит у окна и изучает на свету одну из вышивок. Элли уже хотела броситься к ней, чтобы обнять. Но она остановилась на пороге между дверью и ковриком, вспоминая неловкость, возникшую между ними во время их последней встречи. Обвинения Брэндона в адрес Джорджа о том, что он Лорд З., не выходили у нее из головы, как бы она ни старалась их развеять.

Прю встретилась с ней взглядом. Она застыла на месте, настороженная, как белка в парке, которая останавливается и смотрит, ожидая, когда мимо пройдет прохожий с зонтиком. Затем она первая начала двигаться.

– У тебя всегда лучше получалось вышивать. Даже узлы у тебя аккуратные.

– А ты всегда была лучшей певицей. Ты могла бы выманить птицу из гнезда, чтобы она поселилась у тебя на подоконнике.

Она слабо улыбнулась.

– Как дела, Элли?

– Я вышиваю только в оттенках черного, серого и самого темного фиолетового, если это тебе о чем-нибудь говорит.

Прю положила вышивку на стол.

– Так, значит, это правда. Ты не вернешься в Кроссмурское аббатство. Во время моих последних прогулок мне казалось, что над этим местом нависла темная туча.

– Многое произошло с тех пор, как я виделась с тобой в последний раз.

– Это из-за...
– она заколебалась, - лорда Незерсоула?

Элли покачала головой. Но вопрос, который не выходил у нее из головы всю последнюю неделю, вертелся на кончике языка, как заноза, которую нужно вытащить, какой бы болезненной она ни была.

– Джордж - это и есть лорд З.?

Прю вздрогнула. Затем ее широко раскрытые глаза наполнились слезами, которые, видимо, давно ждали своего часа. Она в изнеможении опустилась на стул с высокой спинкой и закрыла лицо руками, ее плечи затряслись от беззвучных рыданий.