Джейн, явно почувствовав потребность подруги внести ясность, лукаво подмигнула ей и неторопливо пошла по коридору.

Оставшись с ним наедине, Элли размеренно вздохнула.

– Вам не нужно было вмешиваться в дела с лордом Бэссингстоком. Я не совсем неспособна воспрепятствовать нежелательным ухаживаниям, и я не жила под скалой до того, как вы обратили на меня внимание.

Уголок его рта насмешливо изогнулся, разжигая ее гнев.

– Я не сомневаюсь в ваших способностях или в вероятности того, что вы соблазнили изрядную долю джентльменов. Но что бы я был за человеком, если бы просто стоял в стороне и наблюдал, когда мог легко уладить дело с лордом Бэссингстоуком и лордом Сэвиджем?

– Лордом Сэвиджем?
– выдохнула она, теперь смущенная и разъяренная.

Он неопределенно пожал плечами.

– Просто осторожный обмен репликами между старыми школьными товарищами. Сэвидж помог мне проводить Бэссингстока до его экипажа.

– Вы не имели права, вы, властный, напыщенный...

– Хотя, в будущем, если вам будет интересно пообщаться с человеком ради вашей книги, вы могли бы рассмотреть кандидатуру с настоящими семейными намерениями. Это ваша цель, не так ли? Печально, однако, что Незерсоул никогда не вдохновлял вас в данном вопросе. Джентльмен, стремящийся к браку, всегда должен оказывать поддержку и ободрение женщине, к которой он привязан.

Теперь она кипела, стреляя глазами, как кинжалами из кремнистой бронзы.

– Я не могу понять, какое отношение это имеет к вам. Спокойной ночи, милорд.

Она повернулась на каблуках, только чтобы почувствовать теплую ладонь на своей руке, удерживающую ее. Беглый взгляд подтвердил, что на нем не было перчатки. Он прикасался к ней, кожа к коже. И внезапно каждое ощущение и каждая эмоция, казалось, усилились внутри нее, как будто она оказалась в ловушке внутри колокола, отбивающего полуночный час.

Она могла слышать все. Звук одного-единственного шага. Тихий шорох тончайшей шерсти о лен, когда он придвинулся ближе. Она могла чувствовать все. Ее ногти впились в ладони. Ее сердце бешено колотилось. Натянутый корсет. Тепло его тела у нее за спиной, хотя она и не прижималась к нему. Мягкое касание ее ресниц, когда они опустились на щеки, когда она закрыла глаза, чтобы впитать все это.

– Мы друзья, не так ли?
– тихо спросил он, как будто был так же неуверен, как и она.
– И я думаю, вы сделали бы то же самое для меня.

– Вы имеете в виду, стала бы провожать мисс Кармайкл до ее экипажа только потому, что она положила руку вам на рукав?

– Я бы хотел, чтобы кто-нибудь это сделал, - сухо сказал он, и возникшая в ее сознании картина того, как она делает именно это, была настолько нелепой, что у нее вырвался печальный смешок.

Она повернулась к нему лицом. При этом его рука естественным образом соскользнула с ее плеча, оставив покалывание и желание. И он уставился на кончики своих пальцев, как будто не узнавал их. Но когда он поднял на нее взгляд, его глаза были темнее, скорее зелеными, чем серыми. Такого же хищного цвета они были тогда у Гюнтера, когда он доедал ее последние кусочки мороженого с фундуком.

В животе у нее забавно екнуло, а по рукам внезапно побежали мурашки. Это вызвало у нее желание шагнуть вперед, прижаться к нему, чтобы подавить это ощущение.

Вместо этого она потерла ладони о предплечья.

– Я не понимаю нашу дружбу.

Он вопросительно уставился на нее в ответ, как будто она говорила на языке, которого он никогда раньше не слышал. От его фигуры исходило напряжение. Его ноздри раздувались. Его кулаки были крепко сжаты по бокам, как у человека, который изо всех сил старается удержать их там.

Затем, спустя мгновение, он, наконец, сказал:

– Я передам Мэг ваши наилучшие пожелания. Спокойной ночи, мисс Пэрриш.

Чопорно поклонившись, он повернулся на каблуках и оставил ее одну стоять в коридоре, прислушиваясь к резкому эху его удаляющихся шагов.

Позади себя она услышала быстрый топот шагов и вскоре почувствовала, как Джейн взяла ее под руку, ее тело буквально вибрировало от восторга.

– Теперь в этом нет никаких сомнений, Элли. Я думаю, лорд Сэвидж с самого начала был прав.

“Не доверяй своему сердцу, ибо бывают моменты, когда упомянутый орган ведет себя нелепо”.

— Примечание к Брачным привычкам местного аристократа

К середине следующей недели Брэндон был убежден, что сходит с ума.

Его сон был прерывистым. Его аппетит изменился с полного его отсутствия до ненасытной бездны. Его одежда была слишком теплой. Его галстук был слишком туго завязан, хотя камердинер несколько раз уверял его, что он не изменил своему методу завязывания узла. Вид из его окна не радовал его. И он не мог перестать слышать тихую мольбу мисс Пэрриш: