Догоняю своего ведущего и снова звоню Вале. Пока недоступен. И вместе с автоматическим голосом слышу прощальную мелодию своего телефона. Сдох все-таки. Теперь до лайнера придется ждать. У Дана телефон просить не буду. Сам он вряд ли Вальке звонит — не царское это дело. Усвистел далеко вперед, давно его спину не вижу. И плевал он на меня с высокой колокольни.

Девушка в красной футболке и ее попутчики вдруг делают странный маневр: тормозят у какого-то здания и заходят внутрь. Я в полном недоумении. Остальных членов нашей группы поблизости не видно. Неужели все уже там? И зачем?

Подхожу к дверям, похоже это отель. Захожу внутрь и оказываюсь в пустом холле. Девушка-администратор за стойкой вскидывает голову и приветливо улыбается, но я уже пячусь обратно к дверям. Не туда попала…

Выскакиваю на улицу и несусь в направлении, откуда пришла. Где-то рядом должна быть наша группа. Пробегаю квартал. Похожего скопления людей не видно. Кажется, сворачивали с этой улицы. Еще квартал в обратном направлении. Куда поворачивали на этом перекрестке? Налево или направо? Кручусь на месте и теряю даже то направление, откуда только что пришла. Медленно наступает осознание: девушка в красной футболке и ее приятели не из нашей группы. Я изначально выбрала неправильный ориентир и уже несколько минут, может с самого начала пути, иду по неверному маршруту. Одна.

Эта мысль сковывает ледяным холодом. Паника, которая до того приближалась потихоньку, накрывает меня штормовой волной.

Я барахтаюсь, еще пробую что-то сделать. Хватаюсь за телефон — вспоминаю, что разряжен. Пытаюсь понять, к кому обратиться, что сказать, но уже захлёбываюсь, тону. Открываю рот и едва слышно хриплю: «Помогите!»

Мой страшный сон. Тот, что я видела много раз. От которого просыпалась в холодном поту. Он повторяется наяву.

Я в чужой стране, меня никто не понимает, не слышит. Никто не поможет. А тот, кто мне нужен, единственный, далеко. Мне до него не дойти.

Сердце бешено колотится, руки и ноги леденеют. Яростно хватаю воздух ртом, но не могу им напиться. Голова тяжелеет, в глазах все плывет и кружится. Перестаю осознавать, где я и что со мной. Все кажется нереальным, словно попала в иное измерение. Мышцы свело так, что больно пошевелиться. Я знаю, есть предсмертные судороги. И это, должно быть, они. Задыхаюсь от ужаса. Тело скручивает невыносимая боль.

Подкашиваются ноги. Я сползаю вниз по стене дома на каменные ступени у входа. Прижимаюсь виском к шершавому песчанику. Глаза нестерпимо болят от этого пронзительного ядовитого жёлтого цвета. Я так от него устала. А смерть — это темнота. И я на нее согласна…

Данила

Ее нет! Исчезла! Растаяла, как дым на улицах этого желтого города.

Идиот! Разозлился, бросил ее. И представить себе не мог, что может отстать, потеряться. В городе со строго геометрической застройкой. В городе, где заблудиться невозможно!

Все были утомлены длинной пешеходной экскурсией и зноем этих каменных улиц, нагретых солнцем. Шли небыстро. Оксана с Юлией впереди что-то обсуждали. Вика беспрерывно трещала мне на ухо, пока я крутил в голове свои невеселые мысли на тему «все бабы — дуры».

Зачем нужно доверять тайну беременной подруге, у которой головной мозг переключился на выполнение совершенно иных задач? Зачем выбалтывать секрет, если тебя попросили его хранить? Зачем звонить внуку в день экзамена с шокирующей новостью, что его родители разводятся?

Вика начала ныть, как она устала. Пошла спросить у гидов, далеко ли еще до порта? И я обернулся.

Не увидев Таньки, сначала рассердился. Плетется в хвосте — жди теперь ее. Постоял, пропуская людей вперед. Группа растянулась. Но вот, кажется, последние. А ее не видно.

Делаю рывок, добегаю до перекрестка, который недавно прошли. Пусто. Не могла же она еще сильнее отстать.

Просмотрел? Не увидел за чьей-то спиной? Не может быть.

Набираю ее номер. Готовлю речь, чтоб уложиться в несколько секунд, очень уж связь дорогая, но телефон отключен.

Страх неприятно царапает за грудиной. Озираюсь по сторонам, отказываясь верить в происходящее.

Остается только искать на пройденном пути. Бегу обратно к группе, к гидам. Обгоняю Тамару Петровну:

— Вы Таню не видели?

Она с тревогой оборачивается:

— Кажется, сзади шла…

Быстро объясняю Оксане, что жена отстала, иду искать. Она просит держать телефон под рукой, будет звонить.

Возвращаюсь, заглядывая за спину каждого прохожего, в каждую нишу в стене. Ощущение нереальности не покидает. Надо самому собраться, не раскисать.

Прибегаю все к тому же перекрестку. Тани не видно, значит отстала сильно, и наверняка впала в панику.

И шли ведь по прямой. Свернули только в самом начале.