Повисло долгое молчание. Лейтенант так крепко сжал челюсти, что Куинси показалось, будто он слышит, как скрипят его зубы. Спецагент молчал. Он понимал, что любое его слово может вызвать взрыв со стороны полицейского, поэтому просто сидел и ждал.

— Я предложил ей нашу защиту, — неожиданно произнес Хоулихан напряженным голосом. — Но она отказалась. Она не согласилась на это.

— Тесс Уильямс?

— Ну да. Диффорд хранил ее контактный телефон в банковской ячейке. Чтобы мы могли предупредить ее, если с ним что-нибудь случится. Диффорд любил страховаться от всех непредвиденных обстоятельств, обдумывать свои планы со всех сторон.

— Возможно, Бекетт уже знает, где она прячется, — тихо проговорил Куинси. Информацию о конспиративном доме он выбил из Уилкокса. Думаю, что эту же тактику он применил и к Диффорду.

— Да… Боже, что же нам еще предстоит?.. — Хоулихан с трудом сглотнул, а потом тщательно расправил плечи. — Скажу ей все, как есть… Я предложил ей все, что было в моих силах. А она сказала, что полиция и так сделала уже достаточно…

Куинси моргнул.

— …и теперь она сама будет заботиться о себе.

— Боже!

— Она сейчас тренируется у какого-то наемника.

— Шутишь?

— Ничуть. Решила стать одиноким героем-мстителем, — Хоулихан попытался рассмеяться. — И кто может ее в этом упрекнуть?

— Мы можем только надеяться, что она не натворит никаких глупостей, — устало покачал головой Куинси.

— Это просто глупо.

— А тебя никто не заставляет идти со мной.

— Тесс, да подумай же ты хоть минуту. Бекетт похищает твою дочь. И что ты делаешь — возвращаешься прямо к нему в лапы? А теперь догадайся, чего ему хотелось больше всего?

Тесс упрямо смотрела из окна. Было далеко за полночь, и они ехали по восточному участку Массачусетского шоссе, направляясь в Спрингфилд. Дорога оказалась практически пуста. Луна была еще молодая, и ее слабый свет терялся в непрерывном моросящем дожде. В машине слышалось только ритмичное шуршание дворников.

Усталый и мрачный Джей Ти сидел за рулем. Он уже начинал скучать по солнцу и пустыне. Всего шесть часов назад наслаждался своим садом, одетый в одну футболку… А теперь за его домом и Глагом следила Розалита, в то время как они с Тесс оказались в таком холодном штате, что это выглядело просто негостеприимно.

Джей Ти никогда не любил Массачусетс. В Бостоне жили люди со всего света — ирландцы, итальянцы, китайцы, — но каждый житель должен был ответить на три вопроса, чтобы считаться коренным бостонцем: «Ваши предки прибыли на «Мэйфлауэре» [83] ? Вы окончили Гарвард? Члены вашей семьи знают лично кого-нибудь из Кеннеди?»

И если хоть один ответ оказывался отрицательным, то всё, конец. Вы можете дожить в Бостоне до ста пятидесяти лет, но так и не будете считаться коренным бостонцем.

— Ты ведь сказала, что Бекетт любит Сэм, правда? — настойчиво продолжал разговор Джей Ти. — Тогда ей ничто не угрожает.

— Ничто не угрожает? Боже мой, да девочку похитил серийный убийца с садомазохистскими наклонностями, у которого хобби — насиловать и душить женщин! О какой безопасности ты говоришь? Конечно, Джим никогда не причинит ей зла, но не забывай, что он в бегах. А что, если полиция загонит его в угол? Что, если начнется перестрелка? Боже мой, что, если начнется перестрелка?..

— Тесс…

— Замолчи, — женщина отодвинулась. — Хватит нести банальности.

— Черт, ну и что же ты хочешь от меня услышать? Прошу тебя, послушай и постарайся понять. По твоим собственным словам, ты — главная цель Большого Плохиша Джима. И ты только что приблизилась к нему на расстояние удара.

— В любом случае полиция считает, что он знает, как разыскать меня в Аризоне.

— Да, но с четырехлетним ребенком ему будет сложновато туда добраться… Черт побери, Тесс, ты делаешь именно то, чего он от тебя хочет.

— Джим человек неординарный, — пожала плечами Тесс. — Он в любом случае что-нибудь придумал бы. Поэтому будем делать то, что скажу я.

— Ты к этому не готова.

— Ах вот как! А кто, по твоему мнению, может противостоять Джиму Бекетту? Полицейский с десяти-, двадцати— или тридцатилетним стажем? Ой-ой, простите! Таких он тоже убивал.

Джей Ти крепче сжал руль. С того момента, когда она услышала о похищении Сэм, Тесс ушла в себя и говорила о полиции с нескрываемым сарказмом и горечью. В ней не было никакого страха, и это было плохим знаком. Страх заставляет людей быть осторожнее.