Бекетт поднял глаза. Лейтенант Диффорд стоял у окна и ждал, когда офицер Тревис покинет машину.

— К вашим услугам, — пробормотал Джим и открыл дверь.

Стук в дверь прозвучал совсем неслышно. Очень хорошо, подумал Диффорд. Офицер Тревис думает о ребенке. Лейтенант подошел к двери, держа в одной руке кружку с кофе. Ему пришлось сдерживать себя, чтобы не повернуться и не посмотреть на дверь в гараж.

Спокойнее. Спокойнее.

— Пароль, — потребовал лейтенант сквозь запертую на все замки дверь.

— Дожди в Испании идут обычно на равнинах.

Диффорд рассмотрел полицейского через глазок. Парень выглядел очень молодо, хотя для лейтенанта они все выглядели молодо. Он был довольно тучным — ему явно не хватало физических нагрузок. Боже, каким образом этот колобок смог стать его прикрытием?

Расстроенный, Диффорд распахнул дверь.

Он еще раз внимательно осмотрел офицера, не снимая дверной цепочки. Он не хотел ошибиться. Форма соответствовала уставу, хотя у парня практически не было наград.

— Удостоверение личности?

Офицер Тревис с готовностью предъявил именной жетон.

Диффорд снял цепочку и протянул кружку с кофе.

— Бери и веди себя спокойно. Помни, ты просто зашел за кофе… — Лейтенант осмотрел улицу. Из-за фонарей на асфальте образовывались черные пятна — он никогда не любил уличных фонарей. Никакого движения на улице он не зафиксировал. — Хорошо, заходи.

Офицер Тревис вошел в дом. Было видно, что под пристальным взглядом со стороны Диффорда он чувствует себя неловко.

— Сколько лет ты служишь?

— Два года.

— Два года и уже получил такое задание?

— Людей не хватает. Перестрелка в Камарини, а тут еще это…

— Что ж. Раньше когда-нибудь обеспечивал безопасность в доме?

— Я участвовал в облаве на Гингама; может, поэтому меня и назначили.

Диффорд наконец сменил гнев на милость. Дело Тодда Гингама было совсем провальное. Они думали, что заблокировали девятнадцатилетнего торговца оружием у него в доме в Нью-Бедфорде. Соседи видели, как он, совершенно обдолбанный, размахивал пистолетом. Вызвали группу захвата. Те разнесли дом по камешкам. А паренек выбрался через задний выход и открыл огонь по полицейским машинам. Понадобились шесть офицеров и удачно поставленная на бегу подножка, чтобы нейтрализовать негодяя. Значит, офицер Тревис побывал на линии огня. Он действовал в условиях пороховой гари, повышенного адреналина и кричащих во весь голос людей.

Диффорд начал успокаиваться. Наклонив голову, он подвел Тревиса к двери в гараж.

— Поставь кофе на стол и берись за работу. Я уже обыскал дом. Если Бекетт здесь, то он в гараже.

— Да нет, Диффорд. Он перед тобой.

Тревис двигался быстрее, чем должен был двигаться толстяк. Он развернулся с поднятой рукой, и лейтенант увидел его глаза за мгновение до того, как кулак Бекетта врезался в его подбородок.

Он рухнул на пол, но пистолета не выпустил. Без паники. Только без паники.

Вытащил пистолет из кобуры. Стреляй, черт тебя побери, стреляй.

Дубинка ударила его прямо по кисти руки, и он услышал треск ломающейся кости. Пальцы онемели, а пистолет отлетел в другой конец комнаты и ударился в стену.

Нога. Ударь его по ноге. Сбей его с ног.

Диффорд зацепил ногой Бекетта под коленку и с силой дернул. Падающий Джим заехал ему дубинкой по щеке. В ушах лейтенанта зазвенело, во рту появился железный привкус крови. Черт, кровь течет по подбородку. Что будет с его зубами?..

Он уперся здоровой рукой об пол и стал подбираться к пистолету. Быстрее, быстрее, еще быстрее.

Тесс, мне жаль. Мне очень жаль.

Диффорд услышал шуршание нейлона и понял, что Бекетт поднимается. Он ускорил движение, заставляя себя двигаться быстрее. Пистолет был близко: двадцать футов, десять… Если только он сможет до него дотянуться…

Бекетт грохнулся ему на спину, прижав лейтенанта к полу. Удар выбил из Диффорда весь воздух, и он никак не мог вздохнуть. Руки обхватили его горло и стали душить. Лейтенант боролся, извиваясь на полу. Вдруг мир скрутился в спираль, и он потерял сознание.

От пустоты в легких ему не было больно. И продолжалась она всего минуту…

А потом давление на шею исчезло. Диффорд инстинктивно вдохнул воздух и открыл глаза. Как в тумане он увидел, что Бекетт встал. Заметил, что его пистолет отброшен очень далеко. Бекетт взял стул на кухне. Пройдя через холл, подпер им дверь в комнату Саманты.

Теперь Диффорд понял, что произойдет дальше. Стул ясно говорил о том, что Бекетт не хочет, чтобы его дочь проснулась и увидела происходящее.

Убийца вернулся к лейтенанту. Диффорд попытался отодвинуться, но его сломанная рука отказалась повиноваться, а рот и горло были полны крови и осколков зубов. Он отполз всего фута на три, а потом Бекетт схватил его за колено и остановил. Диффорд никак не мог прекратить скулить.