Я поднимаю на него глаза, чувствуя, как внутри всё сжимается от страха:

— Ты не такой… — шепчу ему, а голос дрожит.

Марк лишь нервно усмехается уголками губ и прикуривает сигарету. В его улыбке нет тепла.

— Я такой. Что, не оправдал ожиданий? Я всю жизнь должен был оправдывать чьи-то ожидания. А младшему всё сходило с рук. Не удивлюсь, если родители знали о его связи с этой…

Его слова звучат горько, в них столько боли, что я не знаю, что ответить. Он продолжает, и его голос становится тише, но резче:

— Все продаются. И ты не исключение. Давай, чтобы было легче пережить секс со мной, назови свою цену. Хочешь денег? Скажи, сколько тебе нужно, чтобы развестись с этим идиотом и покрыть неустойку. Я дам тебе всё, что захочешь.

— Разве я виновата в том, что произошло между тобой и Максом? — я пытаюсь его вразумить, чувствуя, как слёзы снова наворачиваются на глаза. — Наказывая его через меня, ты наказываешь меня. А он очухается и пойдет дальше делать свои дела.

Марк резко тормозит, машина глохнет на обочине посреди ночного поля. Я хватаюсь за дверь, но прежде чем успеваю выскочить из машины, Марк резко тянет меня к себе.

— Надоел этот цирк, — зло шепчет он, сажая меня к себе на колени, пока я выкручиваюсь и брыкаюсь. Его глаза горят диким, почти животным огнем.

— Марк, отпусти! — кричу я, но он не слушает. Его дыхание горячее, он прижимает меня ближе, лицом к себе. Я сижу на его бедрах и мои ноги разведены в стороны. — Ты — такое же чудовище!

Мы тесно соприкасаемся телами. Непроизвольно трусь промежностью об его вздыбленную ширинку, и то и дело шиплю от слишком острых ощущений. Ткань моей одежды раздражает нежную кожу.

Но Марк, будто бы назло толкается бедрами навстречу.

— Я еще хуже. — шипит, закидывая голову и сжимая мои ягодицы. Его голос звучит хрипло и низко.

Он сильнее вжимает меня в себя, удерживая за спину. Чувствую его твердый член даже через несколько слоев ткани.

— Хочешь развестись? Я помогу. Но сначала я получу своё.

Я дергаюсь, но он слишком силён, а у меня остается все меньше сил сопротивляться. Его губы находят мою шею, прокладывают горячие и жадные дорожки поцелуев и укусов. Каждая клетка моего мозга протестует, но я уже не в силах ни кричать, ни вырываться. Марк все равно возьмет свое, не обращая внимания на мои попытки выбраться.

Да и попытки становятся все слабее и я уже не осознаю, где он толкается в меня, а где я сама подаюсь навстречу его упрямому телу.

Хватаюсь руками за его шею. Подаюсь волной навстречу его телу. Смотрю в темные глаза, не отрывая взгляда.

Уж если этому все равно суждено случиться, то пусть это не ты меня, а я тебя отымею.

Ахаю от первой судороги, но не разрываю зрительный контакт. Шиплю, закусывая губу.

Телу хорошо, а душа горит в адовом пламени.

И я не столько боюсь секса с ним, сколько вновь оказаться ненужной и почувствовать ту пустоту, что испытала уже не раз.

Сначала была не нужна отцу. Потом Максу. Что ждет меня дальше?

Наши тела танцуют в безудержном, злом танце. Я чувствую, что мое белье промокло от смазки и теперь швы не натирают, а ласкают слизистую. Мне не важно, кончит ли он, я хочу снова испытать ту эйфорию, что способна дарить близость.

— Рита, — рычит Марк в воздух, когда я со стоном содрагаюсь все сильнее и сильнее.

Хриплю, стону снова обожженным частым дыханием горлом, и утыкаюсь лбом в его грудь.

Секс в одежде. Без проникновения и поцелуев. Слишком порочно для девственницы, которая еще несколько недель назад верила в светлое и чистое. Но слишком хорошо. И плевать, что это брат мужа.

Чувствую, что между моих ног пульсирует член, а Марк вздрагивает бедрами, вжимая мою голову в свою грудь. Похоже, он тоже кончил.

Оба тяжело дышим. Просто молчим, переживая произошедшее каждый внутри себя.

Наконец, Марк отстраняет меня. Он проводит рукой по лицу, как будто пытается успокоиться и стереть наваждение. В его жестах появляется что-то потерянное, словно он сам не понимает, что только что сделал.

С трудом перелезаю обратно на свое кресло и закрываю глаза.

Марк заводит машину и мы снова едем в оглушающей тишине. Кажется, я засыпаю, потому что когда начинаю приходить в себя, я вижу впереди силуэт большого загородного отеля с отдельными домиками. Марк выходит из машины, обходит её и открывает мою дверь.

— Выйди. — Его голос звучит мягче, но я теперь знаю, что это только видимость.

Я медлю, но он смотрит на меня так, что я подчиняюсь, чувствуя, как ноги подгибаются от слабости. Мы заходим внутрь домика, и он закрывает за нами дверь. В комнатах полумрак. Лишь тусклые бра освещают пространство. Марк заводит меня в спальню.

— Раздевайся, — твердо приказывает он.

Глядя на меня, перепуганную и дрожащую от напряжения, Марк спокойно снимает с себя рубашку. Моё сердце колотится, как сумасшедшее, а внутри будто всё сжимается от неизвестности. Его движения медленные, словно он даёт мне время осознать и поверить в происходящее, но это лишь усиливает мою панику. Я не могу отвести от него взгляд.