Через полгода после окончания регулярных сессий мы встретились для контрольного приема. Меня поразила уверенная в себе девушка, которая вошла в кабинет и посмотрела мне прямо в глаза. Было сложно рассмотреть того испуганного ребенка, который прятался на первой встрече под маской взрослого. Эта часть Тани никогда не исчезнет полностью, но она нашла способы усмирить ее и отделить от своей жизни и идентичности в настоящем. Она ежедневно работала в кафе при церкви, каждую неделю виделась с сыном и встречалась с женщиной из общины, которая мало походила на жестоких партнеров, преследовавших ее в прошлом. Таня говорила, что теперь прошлое для нее – это то, что можно оставить позади. Девушка улыбнулась совсем иначе, когда вернулась к одной из первых мыслей, которыми она со мной поделилась. Наконец-то это был другой трейлер и другая стоянка.

Когда наша последняя встреча подошла к концу, Таня удивила меня вопросом, может ли она подарить мне кое-что в знак благодарности. Подарок от пациента – это нарушение границ, что, строго говоря, запрещено в рамках психоаналитического подхода. Однако психотерапевт должен взвесить, что означает этот подарок, не исказит ли его принятие ход терапии и не создаст ли конфликт интересов (в этом случае важным моментом является также стоимость подарка). Я могла бы отклонить просьбу Тани и заверить, что ее успехи – лучший подарок, но это показалось мне неправильным. Глядя на серьезное лицо Тани и заметив листья растения, я в тот же момент решила принять комнатную розу, сказав, что оставлю ее в общежитии, чтобы она радовала окружающих. Таня заметила, что хотела бы, чтобы растение осталось у меня: я могла бы смотреть на него и вспоминать о пациентке, которая продолжает расти – совсем как цветы.

В жизни Тани завершился удивительный цикл: он начался с предательства и насилия, перерос в ужасную по своей форме месть, а затем переродился, подобно розе, и расцвел хрупким спокойствием, некоторой степенью самопознания и перспективой стабильности. Роза и по сей день остается в саду общежития как вдохновляющее напоминание о силе выздоровления, стойкости человеческой души (пусть даже изрядно потрепанной) и возможности возрождения.

История Тани стала примером силы памяти и повторного воспроизведения: травма, живущая в глубине сознания, может внезапно вторгнуться в настоящий момент и привести к разрушительным последствиям. Она подчеркивала несправедливость мести, ведь жертва Тани была так же уязвима, как и она сама, когда над ней так ужасно издевались в детстве. Но главное, ее история доказала, что даже такие страдания не ослабляют потребность в любви и заботе, а также не уводят в сторону от их поиска. Таня нашла заботу и внимание в местном сообществе, и это послужило прекрасным напоминанием о том, что исцеление и самореализация возможны.

Однако такое стремление к любви (один из фундаментальных человеческих инстинктов) может стать корнем проблем и подтолкнуть к жестокому обращению. То, что начинается как классическая история любви, порой заканчивается одержимостью, ненавистью и насилием. Майя продемонстрировала в мельчайших деталях, как потребность любить и быть любимой может принять тревожный оборот.

Начиная работу с новым пациентом, судебный психотерапевт должен заранее принять одно решение. С каким объемом правды может справиться этот человек? Он готов встретиться лицом к лицу с реальностью? Или попытка рассеять иллюзии или убеждения, которые привели его к совершению жестоких поступков, окажется слишком трудной и потенциально опасной?

Случай Майи относится ко второй категории. Она была из тех людей, кого следовало освобождать от колючей проволоки противоречивой логики с большой осторожностью, терпением и тщательностью. Фантазии девушки достигли такой крайности, что простые отношения между студентами превратились в спираль одержимости, кульминацией которой стала судимость.

Вымышленная жизнь Майи напоминала калейдоскоп: искаженная реальность разбилась на осколки, сложившиеся в причудливый узор, красоту которого могла увидеть только она сама. Даже после того как ей вынесли приговор за преследование бывшего молодого человека Тео и угрозы убить его новую девушку, Майя все еще была убеждена, что он ее любит. Она считала, что одержим Тео, а не она, а свидетельства, доказывающие обратное, можно объяснить тем, что парень попал под насильственный контроль новой девушки. Это не она прибегала к отрицанию, а он, потому что отказывался признать истинность их любви. Да, ее неоднократно отвергали и впоследствии осудили, но все это просто шаги на пути к тому, чтобы истина раскрылась и воплотилась в жизнь.

Энергичность таких убеждений контрастировала с мягким и даже кротким внешним видом Майи на первой сессии, которая проходила в амбулаторном отделении судебно-психиатрической службы. Мы встретились в светлом кабинете с плакатами на стенах и большими окнами. Здесь специально была создана такая обстановка, чтобы люди чувствовали себя непринужденно. Большинство наших пациентов – мужчины, и лишь немногим из них предъявили обвинения в преследовании. Я ждала, пока Майю направят ко мне, потому что было интересно узнать больше о ее обсессии.

Она говорила тихо, и в какой-то момент я поняла, что наклоняюсь вперед, чтобы расслышать ее. Однако поступки, которые привели ее в тот кабинет, были далеко не кроткими. Когда Тео расстался с Майей, она еще год его преследовала: атаковала сообщениями и звонками и ходила за ним по кампусу. Затем она переключила внимание на его новую девушку. Она писала ей по три раза в день, и в итоге нарастающая угроза переросла в слова о том, что ей перережут горло. Пара сообщила об этом в полицию и дала показания. После этого Майе предъявили обвинения и осудили ее за преследование, домогательство и угрозы убийством. В течение полутора лет девушка должна была ходить на общественные работы, а также посещать психолога, поэтому сотрудник службы пробации направил ее в нашу клинику.

Все это нисколько не поколебало глубокой уверенности Майи в том, что Тео по-прежнему любит ее и что однажды они помирятся. Свидетельские показания, обвинения и приговор для нее отходили на второй план как нечто незначительное. Гораздо важнее были скрытые послания, которые девушка считывала в выборе песен в плей-листе Тео на Spotify.

Продолжительная одержимость Майи стала очевидной, когда она описала начало их отношений. Ее рассказ был подробным и включал откровенные детали, на которые я должна была обращать внимание по требованию Майи, хотя я пыталась увести разговор в другую сторону. Девушка была очень оживлена, вспоминая о сексуальном напряжении, которое незаметно росло между ними на лекциях в университете, где они и познакомились, о прикосновении его пальцев к ее коже и об удовольствии от их занятий любовью. Она описывала его тело так подробно, что это вызвало бы неловкость даже у близких подруг.