— Я рада, что вы пришли, — мягко возразила она.

От взгляда ее зеленых глаз я почувствовал, как что-то во мне распускается — некий так долго мучивший меня тягостный узел, который я больше не ощущал. Рэйчел перехватила мой взгляд, но тут на лестнице послышались шаги, возвестившие о возвращении Траска с сыном. Она взяла со стола стопку тарелок и попросила:

— Помогите.

Кляня себя за то, что делаю, я принял у нее тарелки. И когда появились Джемми и Траск, я устраивал их на столе. Они явно не обрадовались моей роли и молча взяли, не проронив ни слова. Джемми, нарочито вздохнув, посмотрел на наклонившуюся погладить собачку сестру.

— Такое впечатление, что у вас соревнование, на ком больше бинтов.

— Заткнись.

— Кэсси явно победит, и отныне нам придется называть ее Франкенкэсси.

— Не придется.

— Она живая, она лает!

— Прекрати! Это ты ведешь себя, как Франкенштейн!

— Я сотворил псину. Восстань, Франкенкэсси, восстань!

— Прекрати! — повторила сестра. Но они оба смеялись.

— Ну, хватит, успокойтесь, — потребовал Траск, и веселье угасло. Когда Рэйчел поставила на стол керамический горшок, снова наступила тишина.

Когда раскладывали еду, скрежет сервировочной ложки показался слишком громким. Я взглянул в широкое окно и обнаружил, что ночь снова превратилась в зеркало. Устье исчезло за смутным отражением помещения, где другие пять человек сидели за подобным нашему столу. И при этом радовались компании не больше нашего.

— Картошку в мундире и брокколи берите сами, — предложила Рэйчел, раскладывая на тарелки горячие кусочки курицы и передавая их сидящим.

— Терпеть не могу брокколи, — скривилась Фэй.

— Это потому, что брокколи — пища для мозгов, а у тебя мозги отсутствуют. — Тон брата был по-прежнему ернический, но на этот раз Фэй нахмурилась.

— Я умнее тебя.

— Размечталась.

— Умнее! Если ты такой умный, то почему провалил тренировочные экзамены?

— Довольно! — вспыхнул Траск. — Фэй, ешь брокколи и перестань выпендриваться!

— Я не выпендриваюсь…

— Я сказал, довольно!

Музыкальное позвякивание посуды, казалось, подчеркивало тишину.

— Восхитительно, — сказал я, цепляя на вилку очередную порцию.

Рэйчел улыбнулась, благодарная скорее за попытку поддержать разговор, чем за комплимент.

— В рецепте это блюдо называется чикенстроганов, но на самом деле просто курица с грибами.

— Очень вкусно. — Траск потянулся добавить себе вина. Я заметил, что Рэйчел и Джемми одновременно посмотрели в его сторону.

— Можно мне тоже? — спросил Джемми.

— Нет.

— Почему нет?

— Ешь давай, не отвлекайся.

— Почему я не могу выпить вина? Мне восемнадцать лет, и я пью, когда выхожу из дома.

— А в доме не будешь. Поступишь в университет, станешь вести себя, как тебе заблагорассудится. А пока слушай, что я тебе говорю.

У меня оборвалось в груди: после разговора с Джемми я почувствовал, что последует дальше. Парень напрягся.

— Я тебе говорил, что не собираюсь поступать в университет.

Траск помолчал, затем снова принялся есть.

— Не начинай опять.

— Я не начинал. Ты завел этот разговор.

— И прекратим. Сейчас не время.

— Отлично. Потому что разговаривать не о чем. Решать мне, и я принял решение.

Фэй, медленно жуя, глядела на родню широко открытыми глазами.

— Не хочу, чтобы Джемми уехал.

Брат ответил ей скованной улыбкой.

— Успокойся, никуда не денусь.

— Фэй, не лезь не в свое дело, — сверкнул глазами Траск. — А ты, Джемми, не давай обещаний, которые не сможешь выполнить. Нечестно напрасно поддерживать надежды сестры.

— При чем тут честно, нечестно? — возмутился парень. — Это моя жизнь, и я волен делать все, что хочу.

— Джемми! — начала Рэйчел, но ни он, ни его отец не обратили на нее внимания.

— Волен, если полный идиот! — вспыхнул Траск. — Но я не позволю тебе бросить все псу под хвост ради дурацкой подростковой прихоти.

— Тоже мне нашелся учитель.

— Как тебя понимать?

— Ты прекрасно знаешь. Не тебе меня предостерегать от плохих решений.

— Довольно! Иди к себе в комнату!

— С какой стати? Правда глаза ест? Все понимают, если бы ты не настоял, чтобы всех нас вытащить сюда, она бы…

Стул под Траском громко скрипнул на деревянном полу, когда он вскочил на ноги. Я лихорадочно придумывал, как бы разрядить ситуацию, но ничего не нашел.